Анатомия зла - [25]

- Ты скучаешь по нему, мой мальчик.

- Скучаю?.. – Он снова задумался, вслушиваясь в себя, и убежденно ответил:. – Нет, не думаю. Вот ты, Джимми, добрый, простой... доступный. А с ним... Иногда я боюсь его. Иногда ненавижу. Но, знаю, что без него не могу. Странно, правда?

- Да-а, очень странно, – согласился Джимми, задумчиво качая головой.

- Понимаешь, я должен выяснить, откуда он приезжает и куда уезжает каждый раз.

- Куда? – Джимми почесал затылок, чтобы выиграть время. – Ясное дело, куда – к себе на виллу.

- А почему он не живет на нашей? Разве здесь мало для всех места?

- Видишь ли... у него там дела.

- Какие?

- Ты же знаешь, Гроэр, он работает.

- С кем? – И, не дав Джимми ответить, резко выкрикнул: – С людьми? Он работает с людьми! Верно?

- Ну откуда же мне знать, сынок, сидя безвылазно здесь.

- Ты должен сказать мне правду! Я требую! – Дрожащие пальцы юноши вцепились в ворот ковбойки опекуна с таким ожесточением, что пуговицы с треском разлетелись. Ковбойка распахнулась, обнажив грубый белый шрам, начинавшийся чуть ли не у подбородка и исчезавший за поясом джинсов. К счастью, вышедший из себя юноша ничего не заметил.

- Не дури, Гро! – В гневе сорвав с себя его руки, Джимми поспешно запахнул ковбойку. Но тут же успокоился и ласково поправил упавшие на глаза юноши волосы. – Что ты хочешь от меня, мой мальчик? – устало проговорил он. – Тебе нужно поменьше читать эти проклятые книжки. Побольше заниматься физическим трудом. Тогда у тебя не останется время на праздные размышления. Мне одному трудно управляться с хозяйством: следить за скотиной, возделывать землю, стряпать, стирать. А ты совсем не помогаешь мне, Гроэр.

Юноша не слушал его упреков. Он думал о своем, поджав губы, нахмурив брови.

- Я хо-чу к лю-дям, – упрямо заявил он.

- Дались же тебе эти люди! – вздохнул Джимми. – Думаешь, среди них нам жилось бы лучше? Да мы здесь с тобой, почитай, в раю. Сами себе хозяева. Делаем что хотим. Ни в чем не нуждаемся. Все, что нам нужно, у нас есть. Прекрасный дом с видом на океан, прекрасный сад. Свое хозяйство. Ни перед кем... кроме Учителя, не отчитываемся. Спим вволю. Едим вволю. Что же еще?

- По-твоему я всю жизнь должен есть, спать и плевать в небо, да? Я хочу жить так, как живут в книгах.

- На твое счастье, ты совсем ничего не знаешь про внешнюю жизнь, сынок. Иначе поумерил бы свой пыл.

- Так расскажи мне! – оживился Гроэр. – Я давно прошу тебя об этом.

- Там, куда ты так стремишься, нужно зубами выгрызать себе место под солнцем. За все платить – деньгами, нервами, здоровьем, честью... а то и собственной жизнью. Нужно с утра до ночи батрачить, неважно даже, на хозяина или на себя, главное – до седьмого пота. Иначе просто пропадешь.

- Ах, про все это я сотни раз читал, – отмахнулся юноша. – Но я читал и другое. О военных подвигах, например. О завоеваниях и победах.

- Это когда таких вот, как ты, молодых и здоровых, не понюхавших еще настоящей жизни, используют в качестве пушечного мяса, отправляя на верную смерть, – вставил Джимми.

- О спортивных состязаниях, – не слушая его, продолжал Гроэр.

- Ну да, когда из миллионов посвятивших себя спорту неудачников на поверхность выскакивает один. Хватает все лавры и бешеные бабки, а потом на одном из состязаний ломает себе хребет, или в расцвете лет тихо сходит на нет, и все о нем тотчас забывают.

- О клубах, игорных домах, ресторанах и дискотеках. О танцах с девушками под джаз и поцелуях в лунную ночь. О работе, наконец, которая становится смыслом твоей жизни, – мечтательно перечислял юноша. – Ведь все это существует, правда?

- Нет, Гро. Для нас не существует. – Джимми ссутулился, помрачнел, сразу став похожим на старика.

- Что значит для нас? Что ты хочешь этим сказать?

- А то, дружок, и значит, что это не они, а мы с тобой не существуем. Понимаешь, нас нет, и баста. – В голосе Джимми звучали гнев, раздражение и горечь.

- То-есть как? – Гроэр был озадачен, сбит с толку. – Но ведь мы же есть.

- Нет, Гро, для них нас нет. А следовательно, их нет для нас.

- Не понимаю. Ничего не могу понять. – Гроэр наморщил лоб, пытаясь разобраться в услышанном. – Ты совсем меня запутал.

- А тебе и не положено понимать! – с досадой выкрикнул Джимми. – Тебе нужно прилежно заниматься физическими упражнениями, хорошо питаться и всегда быть здоровым. Главное – всегда быть здоровым. Больше от тебя ничего не требуется.

- Ты говоришь обо мне так, будто я – тот бычок в загоне, которого ты собираешься заколоть.

От упрека, легкомысленно брошенного Гроэром, Джимми похолодел. Он обхватил юношу заскорузлыми руками и крепко прижал к себе.

- Не говори так, мальчик мой, умоляю тебя. Никогда так не говори. Ты ведь знаешь, кроме тебя у меня нет никого в целом мире. Я вынянчил тебя, Гро. Ты мне как сын. – Он затих на минуту и снова с жаром повторил: – Никогда не говори.

- Я человек, Джимми, понимаешь, хочешь ты этого или нет. – Юноша высвободился из его объятий. – Я не могу не думать.

Ветер меж тем все усиливался. Собиравшиеся отовсюду облака еще сияли круто вздыбленными белоснежными спинами, но их обращенные к земле подбрюшья уже наливались свинцовой тяжестью. Океан, похитив у неба клочья облаков, украсился ими. Растрепанные кроны деревьев смешались в одну колышущуюся, тревожно гудящую массу. Прямо на глазах земля окутывалась преждевременными сумерками.