Анатомия страха. Трактат о храбрости - [27]

Отрицательная аффективность имеет самые разнообразные последствия: вынуждает целенаправленно искать негативные раздражители и интерпретировать нейтральные происшествия как неприятные, сужает внимание, иногда полностью сосредотачивая его на самом индивиде, заставляет во всех подробностях вспоминать горестные события, отягощает сознание чуждыми мыслями, вызывает мыслительную жвачку и порождает тягостное состояние дисфории, которым отмечены многие аффективные расстройства. П. Саловей, Д. Бирнбаум, Д. Чоффи и в особенности Д. В. Паннебакер изучали, каким образом отрицательная аффективность влияет на развитие неврозов и патологических страхов, и сделали вывод, что она может выражаться в повышенной тревожности или депрессии. В этом вопросе психиатры долго не могли прийти к единому мнению: одни считали, что речь идет об одном и том же расстройстве, другие — что о двух разных. Похоже, правы все-таки вторые. Тем не менее Кендлер подчеркивал, что обе патологии имеют точку соприкосновения: отрицательную аффективность.

Наш организм представляет собой источник эмоциональных проявлений, которые развиваются, меняются, затормаживаются и комбинируются в зависимости от приобретенного опыта. Тут мне представляется уместным напомнить читателю то, что я говорил о структуре личности в других книгах. В отличие от многих современных психологов, я считаю, что важно выделять три уровня личностных характеристик.

1. Биологически обусловленные компоненты: это подструктура, сложившаяся на генетическом уровне. Уникальное сочетание карт, которые выпали нам перед началом игры, нашей жизни. Данный уровень подразумевает все физиологические аспекты, но меня больше всего интересуют три момента: основные интеллектуальные функции, темперамент и пол. Темпераментом принято называть устойчивые особенности психической деятельности человека. Басс и Пломин, крупные специалисты в этой области, особо выделяют два аспекта: „наследственные личностные черты“ и „черты, сформировавшиеся в раннем детстве“. К ним можно отнести повышенную чувствительность, предрасположенность к страхам, отрицательную аффективность.

2. Приобретенные компоненты: наш характер. Комплекс усвоенных эмоциональных, познавательных и оперативных навыков, в известной степени зависящих от предыдущей подструктуры, — то, что специалисты называют „второй натурой“. Эти характеристики устойчивы и обусловлены жизненной практикой. Страхи, приобретенные в результате полученного опыта, относятся именно к данному уровню.

3. Осознанные компоненты: то, как человек понимает и воспринимает свой характер, как разыгрывает выпавшие ему карты. Эта подструктура включает жизненную направленность, способы ее реализации в тех или иных обстоятельствах, систему ценностей и умение противостоять трудностям.

Биологическая предрасположенность к отрицательной аффективности является одной из особенностей психической деятельности, структурой, которая окончательно складывается под воздействием приобретенных навыков, то есть постепенно превращается в характер. Вероятно, именно в ходе этого длительного процесса, определяющего темперамент, природная сверхчувствительность перерастает либо в тревожное расстройство, либо в депрессию.

7. Еще один шаг к разгадке: слепой оптимизм человеческого существа

Мы достаточно говорили о мрачном, и теперь пришло время взглянуть на другую сторону медали. Наша жизнь полна слепого оптимизма. Это непреодолимое стремление к будущему, порыв, который Спиноза именовал словом conatus, „стремление“, а мы предпочитаем называть инстинктом выживания. Древние мыслители, рассуждая о душе как начале начал, имели в виду дух, воодушевление, силу, покидающую человека в минуты отчаяния и уныния. Такие срывы происходят, например, во время депрессии: животворящий источник пересыхает, и тогда люди сталкиваются с одной из самых серьезных проблем медицины, психологии, педагогики. Как быть, если человек пал духом? Как восстановить иссякшие силы? К рассудку взывать бесполезно, ведь эмоции ему неподвластны. Нет смысла доказывать отчаявшемуся, что жизнь прекрасна и полна значения. Неодухотворенный разум может привести нас к вполне обоснованному пессимизму. Существует множество причин, чтобы отказаться от продолжения рода, ведь мир так опасен. Существует множество причин, чтобы впасть в уныние при мысли о смертной природе человека, этого несчастного мыслящего существа, которое знает, что умрет. Но тем не менее с самого рождения мы устремлены в будущее. „Горячая“ лимбическая система заставляет идти вперед, а кора головного мозга, вместилище холодного разума, размышляет, подсчитывает, предвосхищает. Она-то и делает нас разумными пессимистами. Бальтасар Грасиан[32], человек осторожный и предусмотрительный, не отличавшийся особым жизнелюбием, писал: „Нам не следовало бы появляться на свет, но раз уж так вышло, нам не следовало бы умирать“.

Возможно, секрет заключается в том, чтобы поставить аналитический разум на службу иррациональному устремлению и попытаться направить его, облагородить, обратить нам во благо. Тогда может зародиться преобразующий импульс, о котором пойдет речь в последних главах этой книги. Когда человек падает духом, приходится искать обходные пути, чтобы наше изобретательное „я“ нашло выход из тупика. Как хотелось бы обрести это заветное умение, ибо нет на свете ничего важнее, чем сила духа, и не существует ничего более драгоценного, чем талант возвращать ее.