Анатомия развода - [12]

— Давай познакомимся, все равно других вариантов нам теперь судьба не оставила, — предложил парень. — Меня зовут Игорь. Видно, учиться нам теперь предстоит вместе?

Аня кивнула и пробормотала свое имя.

— А что тебя потянуло в нашу школу?

Аня пожала плечами. Не скажешь ведь, что мама потянула… Неловко. Самой Ане-то все равно.

— Ты как думаешь, можно ездить на городских улицах на самолете?

Аня фыркнула:

— Кому такое придет в голову?

— Кому-то придет, — задумчиво произнес Игорь. — В одной европейской стране человек завел себе одноместный маленький самолет. И катался на нем по городским улицам, как на автомобиле. Полиция останавливает: что, мол, за безобразие? И он им на это без малейшего смущения: «А вы мне покажите статью закона, запрещающую движение по улицам города на самолетах! Найдете — значит, действительно не имею права, а нет— на меня и суда нет!» Полицейские растерялись от такой наглости и долгое время ничего не могли с ним поделать. Но потом все-таки что-то отыскали, какую-то ссылку, подходящую под подобный случай, и запретили ему поездки на самолете. Интересно?

Он прекрасно видел, что новенькую его пустая болтовня не вдохновляет, что она слушает его просто так, из вежливости, но умолкать не собирался.

С того дня Игорь Скудин не сводил с нее черных, непрозрачных, блecтящиx, словно начищенных щеткой, глаз и ходил по пятам, будто приклеенный.

Он попытался впустить ее в свою жизнь, когда впервые увидел и разглядел. Но Аня входить туда не собиралась. Она попросту не замечала Игоря. И "он, со свойственным ему беспредельным самомнением, гадал, за что девчонка упорно его отвергает: то ли потому, что боится скудинского приглашения в постель, то ли из-за того, что он до сих пор этого не сделал. Других оснований для Аниного более чем странного отношения к нему Игорь не усматривал.

А потом, в начале одиннадцатого класса, она вдруг лихо влюбилась в Юрку Воробьева…

Да и кого оставит равнодушной мощная фигура под два метра и светлый растреп густых волос?

Люди, а девицы в особенности, часто реагируют лишь на внешний облик, падки на первое впечатление, на имидж — модное паршивое слово! Суть его пребывает на поверхности и на глубину не претендует. Мало кто интересуется, что прячется за необычными волосами и глазами, что таится за гладким юным лбом… Да какое это имеет значение? Значение имеет все остальное — картинка с выставки.

— Ты, Воробей, слишком часто влегкую приковываешь женское внимание. Как универсам «Магнит», блин! — не без зависти посмеивался Игорь. — Высокий блондин в черных ботинках!

Да, девки липли к Юрию со страшной силой, но он почему-то всегда оказывался совершенно бесстрастным, как горная вершина. И девицы, немного побившись о скалу гладкими юными лобиками, бросали искушать неприступную судьбу. Практичные современные девочки, они не тратили времени зря и, если понимали, что дальнейшие атаки бессмысленны, сразу переключались на другой объект.

Юрию пустой кадреж был совершенно ни к чему. Он уже неплохо разобрался в существе этих иногда даже привлекательных, довольно смазливых мадемуазелек и понял, что тратить на них свои молодые годы непростительно. Жизнь надо заполнять совсем другими интересами. Разве что иногда переспать с какой-нибудь финтифлюшкой и тут же ее забыть… Особой нужды в дамских услугах Юрий не ощущал.

— Я вырос во времена уничтоженной пионерии и вне ее боевой организации. Поэтому призыв «Будь готов!» и ответ «Всегда готов!» мне чужды и непонятны! Я вообще от них очень и очень далек. Все эти готовности номер раз… Чушь! — объяснил однажды свою позицию Юрий другу Скудину.

Кажется, тот немного обиделся.

Только ничего изменить было невозможно. Юрий почти всегда оставался неизменно равнодушным к женским чарам, в отличие от маленького и резвого по бабской части Игоря. И оба достаточно спокойно оценивали и воспринимали ситуацию. Между друзьями существовал негласный момент передачи прав. В конце концов довольно часто девушки, сначала восторженно пялившиеся на Юрия, доставались его низкорослому другу. Кроме одного-единственного случая…

Юрий еще плохо знал женщин. Но узнавать не старался, зато позволял себе их судить. Одних идеализировал, других строго осуждал. В молодости многие скоры на выводы. И часто видят в других лишь то, что им хочется видеть. "Зато о своем лучшем друге Юрий знал многое.

Игорь втайне переживал из-за роста — так и не вырос больше метра шестидесяти пяти. И, пытаясь компенсировать малорослость, бросился ухаживать за девчонками напропалую. Выбирал попроще, чтобы не прогадать. И оказалось, что многим девчонкам его рост по фигу, главное — совсем другое. Рано ощутив и распробовав свою мужскую силу, в два счета привыкнув к легким победам, Игорь стал оценивать девочек по-иному и смотреть на них не так, как многие его сверстники. И потому долго удивлялся Аниному равнодушию. Однако бросать ухаживания не собирался.

Черные зеркальные глаза смотрели радостно и оживленно. Позже Аня поняла, что Игорь смотрит так всегда. Оставалось неясным другое: родился ли он оптимистом или стал имиджевым весельчаком, старательно вылепившим свой образ неизменно всем довольного человека? Он себя таким представлял, подавал, как экзотическое блюдо в ресторане, или таков на самом деле? Постоянно блаженно сияющий хлюпик… На редкость словоохотливый, попросту настоящий болтун, равнявшийся по умению трепаться с самой говорливой из женщин… Когда-то Игорь уверовал, что лишь умение убедительно и метко ораторствовать, произносить яркие, выразительные, образные речи — кратчайший путь к тому, чтобы выдвинуться. А выделиться он мечтал втайне от всех, хотя абсолютно не представлял, в какой области. Он грезил, как ребенок. Стать известным, добиться популярности и славы, проявить себя… Ничего такого не получалось, хотя болтать и парировать он выучился здорово. Только говорильня ему ни в чем не помогла. Очевидно, для признания и бессмертия требовалось что-то еще, и именно в том, другом, и заключалось самое главное. Но Игорь никак не мог догадаться, в чем секрет.