Анатомия любви - [61]

Когда мы ждали багаж, Стью по-прежнему был рядом со мной. Он перешел к следующей стадии сближения: пригласил меня поехать с ним и взять женщину за деньги в некоем нью-йоркском борделе.

– Сам я там еще не был, – сказал Стью, – но друзья говорили, что это лучшее место в Нью-Йорке. Тридцать баксов за все и никаких чаевых. Если ты пытаешься дать девочкам что-нибудь сверх, они приходят в ярость. Наверняка там будет здорово.

Наши чемоданы появились на ленте конвейера одновременно, его большой синий «Американ туристер» рядом с моим маленьким желтоватым чемоданчиком, раньше времени полученным в наследство от Артура. Я был как в тумане, но все во мне вибрировало от напряжения. В брюхе нашего самолета столько багажа, и почему мой должен был вывалиться рядом с его? Наши чемоданы подплывали к нам. Стью сграбастал свой жестом собственника, я же поднял свой осторожно, потому что накануне вечером, когда под завязку набивал его одеждой, каким-то образом оттянул и разболтал ручку, и теперь она была прикреплена к чемодану всего лишь несколькими ярдами бечевки.

– Антиквариат, – произнес Стью.

– Еще нет.

Я был близок к отчаянию. Я не сожалел о том, что час назад причинил ему боль, однако меня до сих пор пугала стремительность моего порыва. Я так и не понял, известно ли Стью, что я провел три года в Роквилле. Я не смог переломить ход разговора и себя самого, чтобы выяснить это. И если у него имелась привычка болтать обо мне – одиночество и желание мстить превращали его как раз в того типа, который сплетничает обо всех без разбору, – тогда моя встреча с ним в очередной раз доказывала, что мне везет как утопленнику. Я не думал, что он кинется звонить в Управление исполнения наказаний и сообщать, что видел меня, однако его осведомленность в конечном итоге делала мое разоблачение более вероятным. Он по меньшей мере был свидетелем.

Мы вышли из зоны выдачи багажа медленно, как будто боялись расставания.

– Где ты остановишься? – спросил Стью.

Мои планы не заходили дальше того, чтобы поехать куда-нибудь поближе к центру и найти подходящую по цене гостиницу.

– У друзей, – ответил я.

– Правда? У кого?

– У одного моего знакомого.

– Он из Чикаго?

– Нет.

– Как его зовут?

Я остановился. Мы спустились на нижний этаж аэропорта Ла Гуардиа. Мир за стеклянными дверьми был цвета голубого газового пламени. Выстроившиеся в ряд такси и два громадных автобуса стояли в ожидании.

– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался я.

– На тот случай, если захочу тебе позвонить, – ответил Стью, пожимая плечами, словно дядюшка. – Слушай, я буду в отеле «Тафт». До него отовсюду рукой подать.

– Парня, у которого я остановлюсь, зовут Бен Экрест.

– А телефон?

– Не помню. Но он точно есть в справочнике. Бен живет в Виллидж.

– Виллидж – отстой, – заявил Стью. – Слушай, ты не хочешь взять такси вскладчину? Получится примерно по три бакса с носа. Оно того стоит.

– Нет, спасибо. – Я ожидал, что теперь-то он сдвинется с места, но он так и стоял рядом. – Бен за мной заедет.

– О, правда? Отлично. А он не сможет подбросить меня до Манхэттена? Оттуда я бы доехал до гостиницы на метро. И на сэкономленные денежки можно было бы покутить.

– Если ты готов подождать, – сказал я.

– Что ты имеешь в виду?

– Он будет поздно. Может, часа в два.

– Черт, это мне не подходит. У меня в два часа встреча на Пятьдесят седьмой улице. А почему он приедет так поздно?

– Он работает.

– Ну так почему бы тебе не позвонить ему и не сказать, что доедешь сам, избавишь его от поездки сюда.

Мои тревоги сменились огромной усталостью. Казалось, что бы я ни сказал, Стью выдаст очередную, доводящую до исступления идею. Мне становилось все уютнее наедине с моей ложью, в компании моего выдуманного друга. Я мог представить себе, как стою здесь несколько часов, отбиваясь от вопросов Стью.

– Он работает. Я никак не могу с ним связаться.

– Он работает не в офисе?

– Нет.

– И чем он занимается?

– Он коп.

– Коп? Нью-йоркский коп?

– Именно так. Странно, верно?

– Странно? Ты что, псих? Это чертовски странно. И он твой друг?

– Он отличный парень. Не такой, как ты думаешь. Он курит травку. И еще он социалист.

– Да, только Аксельрод мог познакомиться с единственным на свете копом-хиппи.

Я понял, что перехитрил сам себя. Мой мифический товарищ получился настолько блистательным, что Стью позабыл об алебастровых зубах, которые дожидаются его в бархатных коробочках. Я видел, как он размышляет, не остаться ли ждать вместе со мной. Он метался взад-вперед, одержимый этой идеей, как снедаемый чувством вины мужчина мечется перед кинотеатром, где показывают порнофильмы: то приближаясь к окошку кассы, то уходя от него. Стью поглядел сквозь стеклянные двери. Длинная очередь людей, грузившихся в автобус, почти рассосалась. Водитель садился на свое место.

– Я поеду этим автобусом, – неожиданно выпалил Стью, схватив меня за руку. – Так не забудь. Отель «Тафт». Помнишь мою фамилию?

– Нейхард.

Стью казался довольным, даже несколько тронутым.

– Позвони мне, – сказал он, отворачиваясь. – Позвони, и мы что-нибудь придумаем.

Я выждал несколько минут, прежде чем уйти. Нашел телефонный справочник и посмотрел номер телефона и адрес Энн, хотя знал их наизусть и даже записал на обороте читательского билета, который лежал у меня в кармане. Но я почувствовал себя лучше, увидев ее имя, и отправился ловить такси, вернув себе часть самообладания и решимости. Я попросил водителя отвезти меня к универмагу «Мейсис». Я никогда не бывал в Нью-Йорке, понятия не имел, где искать гостиницу. Я знал только названия шикарных отелей из книг, но мне хватало ума понять, что подобные места мне не по карману. «Мейсис», рассудил я, находится в центре, а значит вокруг него полно гостиниц. Шофер вел машину так, словно больше привык ездить на мотоцикле. Мы едва не врезáлись в бамперы передних автомобилей, сновали из ряда в ряд и умудрились обогнать почти всех, кто ехал по запруженной Лонг-Айлендской скоростной магистрали.