Анатомия глупости - [44]
Любовь и забота помогут вам пройти через этот период, и пусть все у вас будет хорошо!
Креативность
Я постоянно говорю о креативности, о способности создавать новое, о творчестве.
Давайте посмотрим на это, потому что тема уж больно интересная.
Меня очень умиляют женские журналы по рукоделию, где на вкладках с выкройками приложены не только выкройки блузок и платьев, но и выкройки диванных подушек с подробным описанием, сколько сантиметров надо отступить от края, с рисунком, который надо вышивать, отмечены даже места для пуговиц.
Конечно, существует особые стандарты в швейной и рукодельной технологии, но такие несложные вещи можно делать и самой…
И самое удивительное, что я видела таких «рукодельниц», которые тщательно отмеряют положенные 49 сантиметров на ткани, переводят предложенный рисунок и вышивают его, не отступая от линии ни на миллиметр.
Они называют это творчеством.
Я называю это копированием.
Копирование само по себе – хорошая вещь. Во многих областях человеческой деятельности копирование является основной способностью.
Представьте себе инженера, который не может скопировать чертеж, или строительного мастера, который, глядя на чертеж, будет строить дом, как в голову придет.
Умение копировать, точно повторять заданный размер, форму, цвет, объем, – очень важное умение человека, которое говорит о его душевном здоровье.
Нездоровый душевно человек не способен копировать, не способен воспроизвести сказанное, не способен следовать инструкциям и порядку действия.
Другим отклонением от душевного здоровья будет болезненное стремление к точно заведенному порядку.
Приходит на ум моя приятельница, у которой в кухонном шкафу чашки стояли ручками налево, а чайные ложки лежали ровными рядами в специальной коробочке.
Она ужасно расстраивалась, если я, наливая чай из чайника, ставила его криво, как она говорила. Чайник должен был стоять ровно, параллельно краю стола.
Мы были с ней соседками, иногда пили чай по вечерам, но во время этих чаепитий меня всегда охватывала глухая тоска по свободе, и я вырывалась от нее через пару часов совершенно измученной.
Говорила она только о простых и совершенно определенных вещах – об автобусных билетах, расписаниях, телепрограммах.
Например, если в программе происходили изменения, она заболевала на несколько дней – фильм должен был быть в семь вечера, а начался в полвосьмого.
Это была для нее катастрофа.
Она плакала, рвала на себе волосы, говорила о всеобщей безответственности, о том, можно ли доверять хоть кому-нибудь, хоть в чем-нибудь, если даже на телевидении все перепутано.
Малейшее отклонение от порядка приводило ее в панику.
Мир вокруг нее был таким угрожающим, что выдержать его можно было, только следуя точному расписанию. Не важно, чего.
Она была одинока тогда, в годы нашей всеобщей юности, и она осталась одинока до сих пор, насколько я знаю. Соседка Валечка.
Мать одной моей одноклассницы была помешана на педантичном порядке, доводя домочадцев до нервных срывов.
Постельное белье в ее шкафах лежало геометрически идеально, простыни и пододеяльники хранились уголок к уголку, сложенные, как толстые книги, корешками наружу. Полотенца были уложены в соответствии с размером, большие снизу, маленькие сверху, диванные подушки было страшно тронуть, они были словно приклеены к дивану. Вазочки и безделушки на столах и подоконниках сверкали чистотой, и их было запрещено сдвигать под страхом смерти.
Она проверяла, как у Ленки уложены учебники в портфеле, все должно было быть уложено идеально.
Ленка тряслась, когда шла домой, перепроверяя по сто раз содержимое портфеля, поправляя воротнички, колготки и прическу.
Ленкина мама была маньячкой, если сказать честно.
Она почти не разговаривала, никогда не смеялась, не спрашивала Ленку про ее школьную жизнь, зато была задвинута на вещах, предметах, положении предметов, их количестве, и прочее.
А попадались вам люди, которые всегда что-то ремонтируют или меняют?
Был у меня один такой знакомый.
Если его попросить передать книгу, то он обязательно скажет: «А давай лучше я передам книгу и пару стульев в придачу, а то тебе неудобно».
Особенно часто такие люди мне встречались в связи с приемом на работу.
Я провожу собеседование и начинаю рассказывать, что нужно делать.
Вдруг новый сотрудник раскрывает глаза пошире и говорит с придыханием: «А давай вот здесь изменим документ, и тебе сразу будет лучше. Эту учетную форму уберем, а эту введем, а вот здесь вычеркнем две строчки»…
Передо мной человек, который не может копировать, ему нужно все изменять, даже если это что-то новое, чего он еще не изучил.
Просто ему необходимо все изменить, чтобы ему было удобно, а как там другим – неважно.
У него собственное представление о порядке, о правильном. Он не слышит, не понимает по-настоящему никого кроме себя.
С такими сотрудниками очень тяжело работать, потому что их надо контролировать в пять, десять раз больше обычного.
А лучше их не иметь вовсе.
Видели вы когда-нибудь старенькие «Жигули» с тюнингом? Например, на лобовом стекле нарисованы розы, какие-то блестящие полосочки наклеены на колесные арки, в салоне навешаны цветные гирлянды и лохматые обезьянки, молдинги и холдинги, и прочие дела.
