Анатолий Федорович Кони в Петербурге-Петрограде-Ленинграде - [21]
Федоров был потрясен всем услышанным и едва удержался, чтобы не расплакаться. На следующий же день он отправился на гауптвахту, а по отбытии наказания подал прошение об увольнении его от должности управляющего домом предварительного заключения. Отставка тюремщика была принята - именно этого и желало вышестоящее начальство, по мнению которого полковник слишком "легкомысленно" освободил, как того требовал закон, оправданную по суду Веру Засулич. За подобное "легкомыслие", или "недомыслие", и пришлось расплачиваться злосчастному полковнику.
А Григорий Сидорацкий, защитивший Веру Засулич ог жандармов, погиб - погиб на Воскресенском, угол Фурштатской, правда при обстоятельствах, не до конца выясненных. Существует несколько версий его гибели. 5 апреля была отслужена панихида по нему во Владимирском соборе, вылившаяся в демонстрацию. На ней выступил Георгий Плеханов, который пять лет спустя создал в Женеве группу "Освобождение труда" - первую русскую марксистскую группу. Ей суждено было сыграть важную роль в распространении марксизма в России.
В эту группу входила и Вера Засулич. Она написала ряд произведений, в которых разъясняла учение Маркса и Энгельса, идеи социализма, занималась переводами произведений Маркса и Энгельса на русский язык, остро полемизировала с ошибочными взглядами народников. У группы "Освобождение труда" тоже были свои серьезные ошибки, однако они не умаляют той роли, которую она сыграла в истории русской социал-демократии.
Веру Засулич нередко называют родоначальницей политического терроризма, который в дальнейшем так широко практиковали народники и эсеры. Но это вряд ли справедливо, потому что Засулич, глубоко проанализировав положение в России и последствия своего выстрела, пришла к выводу о непригодности индивидуального террора как метода политической борьбы и стала убежденным его противником, что нашло свое отражение в ряде ее произведений.
"Я ВЕРИЛ И ВЕРЮ В РОССИЮ"
.
Прошли считанные недели после штурма Зимнего и Второго съезда Советов, взявшего власть в свои руки. Созданный съездом Совет Народных Комиссаров во главе с В. И. Лениным делал свои первые шаги. Образованные взамен старых министерств народные комиссариаты существовали пока больше на бумаге. Курьеры да несколько ответственных работников - вот и всё, что составляло наркомат. Старые чиновники, то есть основные служащие прежних министерств, в подавляющей своей части отказывались признавать новую власть и служить ей, саботировали ее распоряжения. Саботажников пришлось уволить, а найти им замену было не так-то просто.
Пустовало и большинство кабинетов Наркомата просвещения, занявшего здание бывшего министерства у Чернышева моста (ныне - площадь Ломоносова). Нарком Луначарский, не зная сна и отдыха, искал работников, которые бы хоть что-то понимали в деле народного образования и на которых можно было бы опереться. В один из таких беспокойных дней кто-то из ближайших помощников сказал Луначарскому:
- Анатолий Федорович Кони очень желал бы познакомиться с вами и побеседовать. К сожалению, он сильно болен, плохо ходит, а откладывать беседу ему не хотелось бы. Он надеется, что вы будете так любезны
заехать к нему на часок. Он живет на Надеждинской, дом три, квартира пятнадцать.
"Я, конечно, прекрасно понимал, - пишет Луначарский, - всю исключительную значительность этого блестящего либерала, занявшего одно из самых первых мест в нашем передовом судебном мире эпохи царей. Мне самому чрезвычайно хотелось видеть маститого старца и знать, что, собственно, хочет он мне сказать, мне пролетарскому наркому, начинающему свою деятельность в такой небывалой мировой обстановке".
И пролетарский нарком отправился на Надеждин-скую улицу к действительному тайному советнику, члену Государственного совета, сенатору Кони - не отмененные Временным правительством, все эти высшие чины и звания формально пока сохранялись, ибо будут упразднены решением Совнаркома лишь некоторое время спустя, в декабре 1917-го. Анатолий Федорович принял наркома в своем кабинете, который еще хранил, по словам Луначарского, все следы его нормальной жизни: большое количество книг, удобные кресла вокруг стола.
"Кони встал на своих нестойких ногах, но я поспешно попросил его сесть, читаем далее в воспоминаниях наркома. - Свои острые колени он накрыл чем-то вроде пледа и довольно пристально разглядывал меня, пока я усаживался... Лицо его было совсем желтым, словно старая слоновая кость, да и черты его казались вырезанными очень искусным, тонким резчиком по слоновой кости, такие определенные в своем старчестве, такие четкие и изящно отточенные..."
И далее Луначарский признаётся, что когда шел к Кони, то был почти убежден, что тот непременно обратится к нему с какой-нибудь просьбой. Времена-то ведь были исключительно трудные, даже самые простые условия быта, особенно для старого человека, привыкшего жить комфортно и обеспеченно, стали недоступны. В полутемном кабинете было так холодно, что Луначарский даже пожалел о снятом в передней пальто. А Кони, словно угадав ход мыслей наркома и оттого даже испугавшись, поспешил опровергнуть их.
Автор книги – ленинградский журналист – рассказывает об одном из первых русских авиаторов Николае Евграфовиче Попове. Патриот, человек увлеченный, талантливый, самоотверженный, он вписал яркую страницу в историю развития авиации в нашей стране.Книга написана в жанре документальной повести, построена на обширном историко-краеведческом материале, снабжена иллюстрациями и редкими фотографиями.Для широкого круга читателей.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.