Анархизм: от теории к практике - [52]

На практике выяснилось, что, несмотря на значительные полномочия, которыми располагали генеральные советы в каждой отрасли промышленности, рабочее самоуправление могло привести к эгоистичному сепаратизму, к своего рода «буржуазному кооперативизму», как отмечает Пейратс, поскольку каждое производственное предприятие заботилось лишь о собственных интересах. Были коллективы богатые и бедные. Одни могли себе позволить выплачивать относительно высокие зарплаты, в то время как другие с трудом могли платить столько же, сколько до революции. Одни в избытке располагали сырьем, другим его не хватало и т. п. Такое отсутствие равновесия было довольно быстро устранено путем образования центральной уравнительной кассы, позволявшей справедливо распределять ресурсы. В декабре 1936 г. профсоюзное совещание, проходившее в Валенсии, решило координировать деятельность различных отраслей производства в общем и органичном ключе, что должно было позволить избежать вредного соперничества и растраты усилий.

На этой стадии профсоюзы реорганизовали целые отрасли экономики, закрыв сотни мелких предприятий и сосредоточив производства на тех, что были лучше оснащены. Например, в Каталонии количество литейных цехов было сокращено с более чем 70 до 24, кожевенных заводов — с 71 до 40, стекольных заводов — со 100 до 30. Тем не менее, промышленная централизация под профсоюзным контролем не могла развиваться столь быстро и в той мере, как того желали бы анархо-синдикалистские плановики. Почему? Потому что сталинисты и реформисты противились конфискации имущества у среднего класса и свято чтили частный сектор.

В других промышленных центрах республиканской Испании каталонский декрет об обобществлении не действовал, а коллективизация была не так широко распространена, как в Каталонии. Однако частные предприятия нередко имели комитеты рабочего контроля, как, например, в Астурии.

В целом, промышленное самоуправление было столь же успешным, как и самоуправление в сельском хозяйстве. Свидетели не скупились на хвалебные речи, в частности, в отношении хорошего функционирования самоуправляемых городских коммунальных служб. Некоторые заводы, если не все, управлялись прекраснейшим образом. Социализированная промышленность внесла значительный вклад в антифашистскую войну. Несколько оружейных фабрик, построенных в Испании перед 1936 г., были расположены за пределами Каталонии: их владельцы, и правда, опасались каталонского пролетариата. Поэтому в районе Барселоны была необходимость перестраивать заводы в большой спешке таким образом, чтобы они могли служить обороне республики. Рабочие и специалисты соревновались друг с другом в энтузиазме и инициативе, и очень скоро военная техника, сделанная в значительной степени в Каталонии, поступила на фронт. Не меньше усилий было затрачено на производство химических продуктов, необходимых для военных целей. Обобществленная промышленность шла вперед столь же быстро и в области гражданских запросов; впервые в Испании началась переработка текстильных волокон, обрабатывалась конопля, пенька, рисовая солома и целлюлоза.

Подрыв самоуправления

В то же время кредитование и внешняя торговля остались в руках частного сектора, так как этого пожелало буржуазное республиканское правительство. Государство контролировало банки и заботилось о недопущении в них самоуправления. Многие коллективы, не имевшие оборотного капитала, жили на наличные средства, захваченные в момент июльской революции 1936 г. В дальнейшем им пришлось прибегать в своей повседневной работе к подручным средствам, таким как, например, конфискация драгоценностей и ценных вещей, принадлежавших церквям, монастырям и франкистам. Для того чтобы финансировать нужды самоуправления, НКТ намеревалась создать «конфедеративный банк». Но конкурировать с финансовым капиталом, убереженным от социализации, было утопией. Единственным решением было передать весь финансовый капитал в руки организованного пролетариата. Но НКТ, находившаяся в плену Народного фронта, пойти на это не осмелилась.

Но основным препятствием была враждебность, вначале скрытая, а затем и открытая, которую питали к самоуправлению руководящие штабы различных политических сил республиканской Испании. Самоуправление обвиняли в нарушении «единства фронта» между рабочим классом и мелкой буржуазией, а, следовательно, в том, что оно «подыгрывает» франкистам. (Что вовсе не мешало его хулителям отказывать в оружии либертарному авангарду, вынужденному на Арагонском фронте безоружным противостоять фашистским пулеметам, за что его же потом опять же упрекнули в «бездеятельности».)

Декрет от 7 октября 1936 г., частично узаконивавший сельскую коллективизацию, был утвержден коммунистическим министром сельского хозяйства Винсенте Урибе. Вопреки видимости, декрет этот был пропитан антиколлективистским духом и ставил своей целью деморализовать крестьян, живших в социализированных группах. Узаконивание коллективизации было подчинено очень жестким и запутанным юридическим правилам. Коллективы были вынуждены придерживаться строжайших сроков, а те из них, что не были легализованы в срок, автоматически ставились вне закона, и их земля должна была быть возвращена прежним владельцам.