Наконец всё, что осталось от конного войско атамана Кайгородова опрометью несётся вверх по льду Семы, стараясь как можно быстрее выйти из-под огня. Потери чудовищны.
Эскадроны красных бросаются в погоню, теперь уже азартом смертного боя охвачены они. Полк «Красных орлов» преследует кайгородовцев, стараясь порубить как можно больше. Кони тоже охвачены азартом преследования. Хватают зубами убегающего противника за ноги, а лошадей за крупы. Клочьями летит по сторонам пена с разгорячённых конских тел. Тела раненых и убитых падают на лёд или зацепившись за стремя тянутся за обезумевшей лошадью.
Через час всё кончено. Из полутора тысяч сабель, что вышли из Кош-Агача, большая часть погибла в этой смертельной атаке, часть вместе с самим атаманом попала в плен к красным, и только трём или четырём сотням удалось уйти в урочище Туюка.
Янис Гайлит лично участвовал в разгроме. Рубить, конечно, не рубил. Но это по его плану была организована пулемётная засада, после того, как разведка сообщила, что утром Кайгородов выйдет из Елани, чтобы к обеду быть в Шебалино. Разведка доложила, что в Кош-Агаче, Онгудае, Кызыл-Таше и прочим мелким посёлкам по Чуйскому тракту им проведены «свободные выборы». Поэтому Гайлит был обрадован, что знаменитый атаман Алтайской Сечи попался ему в руки целым и почти невредимым.
Вот только удовольствия откровенной беседы Кайгородов комдиву не доставил.
– Вы же меня всё равно шлёпнете. – Развязно заявил высокому начальству пленный есаул. – Так чего же мне перед вами спину гнуть, да развлекать вас рассказами. Всё равно скоро придут сюда китайцы и вырежут вас всех и русских, и алтайцев, и казахов. Слыхал, начальник, что китаёзы уже стотысячное войско в Цаган-Нуре размещают? Нет? Вот твоя хвалёная разведка способна только с партизанами воевать.
– Посмотрим, как ты заговоришь после ночи в арестантской избе. Не околеешь, так глядишь и разговорчивее будешь. – Гайлит изобразил на лице полное спокойствие. – Уведите арестованного.
На самом деле сообщение о огромной китайской армии не на шутку встревожило краскома. Про сто тысяч атаман, ясно дело, соврал, но даже в десять раз меньше – это тоже очень серьёзно. Похоже, серьёзная опасность нависла над многострадальной Российской республикой. Китайское наступление со стороны Алтая грозит потерей хлебных районов страны. Кроме того может быть утрачен Бийска, а Барнаул, Кузнецк и Новониколаевска окажутся под ударом. Это серьёзная угроза потери участка «Транссиба» и возобновлении гражданской войны в Сибири. Об этом надо в Москву сообщать как можно скорее.
– Аркадий, пойдём-ка друг мой, поговорить надо, – Гайлит приобнял за плечи комиссара дивизии Аркадия Данилова. – Кайгородова давай подержим в сарае до утра, может он ещё что дельное вспомнит. Расстрелять мы его всегда успеем. А нам с тобой важную вещь обсудить требуется. И зови командира «Красных орлов».
– Давай, Янис Петрович, почему бы и не поговорить, – не стал уклоняться комиссар. – Атаман от нас никуда не денется. Можно и завтра шлёпнуть, а можно и послезавтра.
…
На кратком военном совете решено прекратить дальнейшее движение на юг. Для Сибревкома составить депешу о полной и окончательной победе над кулацко-эсеровскими бандами и казачьей повстанческой армией Кайгородова. Про опасность вторжения китайских правительственных войск решили сообщить отдельной телеграммой. Для этого отдать приказ по дивизии о возвращении в Бийск.
В пустом обледенелом сарае ждали своей незавидной участи попавшие в плен казаки. Пленных немного, поэтому согреть воздух дыханием они не могли. Почти все они изранены. Тяжёлые метались в горячечном бреду, издавая громкие стоны.
Есаул посидел какое-то время, потом поднялся и подошёл к двери. В щели тянуло морозным воздухом.
– Эй! Служивый! – Кайгородов прислонился лбом к обледенелой двери сарая. – Служивый! Мне бы по нужде…
– Терпи, твоё благородие, до утра недолго осталось, – отвечает молодой насмешливый голос. – Всё одно, тебя в распыл пустют.
– Ну, мочи же нет терпеть! – Взмолился есаул. – Ну, будь же ты человеком! Совсем уже в своёй совдепии стыд и срам потеряли.
– Ссы в штаны, – продолжал издеваться караульный. – Теплее будет.
– А если я тебе одну тайну открою? – вдруг пришла в голову Кайгородова спасительная мысль.
– Каку ещё тайну? – в голосе красноармейца послышалось любопытство.
– Ты же хочешь хорошо жить?
– Кто ж этого не хочет… – Только деньги можешь даже не предлагать. Не стоют эти бумажки в наше время ничего.
– Да не про деньги речь, служивый, – Кайгородов понял, что у него появился шанс. – Я могу рассказать тебе, где золото спрятано. Мне терять уже нечего, а ты не в эту зиму, так в следующую придёшь на Туекту и заберёшь, сколько нужно. Там много.
– А как я узнаю, где там на Туекте копать?
– Дык, я же тебе расскажу! Чудак человек! Но только после того, как ты меня по ссать выведешь, и пообещаешь выводить сколько потребуется.
– Нет! Так не пойдёт. Ты мне наплетёшь с три короба, я через год приеду, а там и не будет нифига!
– Мужик, ну я ж не много прошу! Ты же ничего не теряешь, – Кайгородов всё сильнее затягивал паутину соблазна. – Тебе надо всего-то вывести меня до ближайшего сугроба и обратно привести.
