Анания и Сапфира - [15]
— Кажется, пронесло, — предположил Иов и, подобравшись к углу дома, огляделся. Стражники ушли.
— Как там? — спросил Иеремия.
— Пусто. Можем идти дальше.
— Ох, и натерпимся мы страха с таким поручением…
— Что делать? Думаешь, мне это нравится?
Так, беседуя о наболевшем, христиане продолжили свой путь в зверинец.
— Какой же я несчастный, — ныл Иов. — Связался с этим Симоном, отчий дом и скотину продал, все деньги ему отдал. Он мне тогда говорил: «Как только взнос внесешь — и спасешься, и мне станешь братом». И вот он как с братом поступает! Сам в мягкой постели дрыхнет, а я неизвестно куда, может быть, на смерть, иду!
— Да, — согласился Иеремия, — и никуда от него не скроешься. Кому мы нужны без имущества, без денег? Крепко нас всех Симон в кулаке зажал. Но, раз так случилось, ты, Иов, посмотри и на хорошую сторону.
— Какую там хорошую!
— Тебя разве окружающие раньше дураком не считали?
Иов вздрогнул от неожиданного и неприятного вопроса и, приготовившись к скандалу или даже драке, посмотрел на своего обидчика. Он ожидал увидеть в глазах Иеремии насмешку и желание поиздеваться, но его спутник, напротив, был серьезен и, как видно, настроился на откровенный и доверительный разговор.
— А тебя не считали? — закричал, сжав кулаки, Иов.
— И меня тоже, — тихо, склонив голову, вымолвил Иеремия.
Остановившиеся было христиане зашагали вновь, и минут пять ничто не нарушало тишины ночного Иерусалима. Первым заговорил Иов:
— Так что ты хочешь этим сказать?
— А то, что теперь окружающие — а это члены нашей общины — ни тебя, ни меня дураками не считают.
— Да дураки, идиоты те, кто нас так называет!
— Я с тобой согласен, они лишены благодати Спасителя, но всё равно, знаешь, неприятно…
— Поменьше обращай внимание на скотов, — ответил Иов, — каждой свинье пасть не заткнешь.
Чуть не подравшиеся ранее христиане засмеялись и, довольные, ибо их развеселила плоская шутка Иова, пересекли просторную площадь и углубились в лабиринт узеньких вонючих улочек. Какую только мерзость ни выбрасывали и ни выливали в эти проходы живущие здесь иерусалимцы! Потому Иов и Иеремия попытались пройти аккуратно, но в темноте было трудно разглядеть ловушки, и звероловы то и дело вступали во всякую гадость. Наконец они увидели высокий каменный забор. За ним находился зверинец.
Звероловы подошли к ограде. Неприятная ночная «прогулка» утомила их, но не усталость сейчас была заметна на лицах Иова и Иеремии, а животный, всепоглощающий, леденящий кровь страх. Еще не поздно было покинуть это опасное место, но христиане не осмелились нарушить приказ Петра.
Иов не без труда забрался на плечи ставшего у забора Иеремии. Теперь он хотел сесть на каменную ограду и попытаться за руку подтянуть на нее своего товарища. Трудно сказать, удалось бы это ему или нет, так как действительность внесла свои коррективы в план охотников. Оттолкнувшийся от плеч подельщика Иов не рассчитал силу прыжка и перелетел через забор. Иеремия услышал звучный шлепок, крик и стоны, засмеялся и на мгновение даже забыл об опасности.
— Идиот, что ты веселишься?! — послышалось из-за забора.
— Да нет, ничего. Как ты там?
— Смотри у меня, тварь… Ох, грехи мои тяжкие… Больно-то как… Ты слышишь меня?
— Слышу.
— Иди к калитке, я открою.
Охая и причитая, Иов пошел вдоль забора, отворил калитку и впустил Иеремию. Христиане огляделись. Огороженная каменным забором территория площадью примерно в югер[10] была плотно уставлена клетками. Но многие из них пустовали: видно, охота на зверей не всегда проходила успешно. Справа виднелся небольшой дом, в котором безмятежно спала охрана зверинца. Обитатели клеток тем более ни о чем не беспокоились, мирно похрапывали и иногда зевали, словно специально желая показать свои страшные зубы забравшимся к ним божьим людям. Иова и Иеремию несказанно смутили эти утробные, глухие звуки, в которых слышалась дикая, необузданная мощь. Потому звероловы не стали любопытствовать, рассматривая всех животных, а подошли к первой попавшейся клетке со львом. Самец средних размеров крепко спал и лишь изредко подергивал лапой, наверное, видел какой-то интересный сон. Христиане, держась от клетки на безопасном расстоянии, стали готовиться к проповедованию. Иеремия отцепил от пояса свиток, развернул его и только теперь понял, как трудно разглядеть письмена в темноте. Он смотрел на луну и звезды и, по-всякому поворачиваясь, пытался стать так, чтобы их свет упал на текст заклинаний.
— Пис-ху-дур-бул… — вымолвил Иеремия и умолк.
— Ну что ты там? Читай.
— Не могу. Темно. Придется ждать рассвета.
Иова такая перспектива явно не устраивала. Он поежился, представив, как проснувшиеся римляне обнаруживают непрошеных гостей…
— Иеремия, да что мы, в самом деле, сами не умеем на иных языках разговаривать? Начинай!
И тогда в зверинце послышались христианские речи:
— И-го-го-брым-лям-сун-бур-лум-брум-буй-кум-люм-как-пис-пердь!
Лев приоткрыл один глаз. Перед ним плясали и издавали какие-то странные звуки две забавные обезьянки. Хищник спросонья рявкнул, мол, не мешайте спать, закрыл глаз и снова задремал. А христиане, напротив, воодушевились достигнутым успехом и усилили свои старания. Молитвы сыпались одна за другой, а чтобы зверь получше усвоил христианскую премудрость, в него полетели сначала камешки, потом камни.
Талантливой художнице Кейт не суждено получить признание в викторианской Англии, потому что, по общественным представлениям, творцом может быть только мужчина. После множества потрясений судьба дает ей лишь один счастливый шанс: девушка знакомится с нормандским аристократом, бароном де Сентевиллем, и вскоре он уже восхищается ее талантом. А вот художницу отталкивают жестокость и высокомерие барона, привыкшего к беспрекословному подчинению. Чем закончится противостояние двух сильных натур?
Американской девушке Анни вскружил голову принц… и не из сказки, а настоящий. Могла ли она надеяться привлечь к себе его высочайшее внимание? И вдруг принц решил преподать ей урок… страсти, а Анни научила его… любви.
Тиффани Олбрайт, дочь конгрессмена, работающая в Вашингтоне, решила провести День святого Патрика так, чтобы запомнить его на всю жизнь. Для этого ей надо лишь найти хорошего, веселого парня и, может быть, даже заняться с ним сексом…
Чейзу Маккейну — секретному агенту правительства Соединенных Штатов — выполняющему рискованную миссию, Сьюзен Сент-Клер показалась верхом совершенства: сладостное томление родилось у него в груди при виде этой испуганной зеленоглазой красавицы. «Воспользоваться отчаянием растерявшейся невинной девушки, поддавшись непреодолимому соблазну… Никогда!» Он не имеет права выразить своего восхищения и даже говорить ей о своих чувствах: долг — превыше всего! Наивная Сьюзен спешит из Бостона к своему жениху, которого знает только по письмам, но на безлюдном полустанке вместо своего суженого встречает Его, Чейза.Судьба приготовила им суровые испытания.
Случайно леди Элисон Уилхэвен становится свидетельницей зверского убийства сводной сестры. И невольно становится жертвой, так как свет обвиняет ее в этом преступлении. Из‑за необоснованных подозрений она вынуждена покинуть дом и скрываться. Она стремится попасть в столицу, где надеется найти справедливость и правосудие. Но судьба сталкивает ее с лордом Кейроном Чатэмом. И если опасность угрожала только жизни Элис, то теперь задето ее сердце. Высокородный лорд очарован ее трогательным видом. Но он видит в ней только предмет плотских утех, так как Элис скрывает свое истинное происхождение.
Прекрасная Элизабет Селкерк счастлива – после долгих лет плена вернулся домой ее супруг.С распростертыми объятиями встречает она его, поначалу даже не подозревая, что впустила в свой замок и на свое ложе совсем другого мужчину, Александра д'Ашби, волею обстоятельств вынужденного играть роль ее погибшего мужа.Однако очень скоро Александр по-настоящему влюбляется в Элизабет – и теперь с ужасом ждет того часа, когда его тайна раскроется…