Anamnesis vitae (История жизни) - [49]
— Палыч, пошли спать! — неожиданно прервал мои разглагольствования Семен. — Утро вечера мудренее. У меня мозги уже отключились.
Я прислушался к себе — и понял, как смертельно устал.
— Пошли. Я тоже уже в кому впадаю.
Проводив лейтенанта до машины, я побрел в свою «квартиру». Улыбаясь в предвкушении встречи с Алей.
Но ее дома не оказалось. В растерянности я стоял над заправленной кроватью и чувствовал, как в душу проворно вползает пустота.
Не позволяя ей заползти целиком, я выскочил в коридор и устремился в приемное отделение.
Клавдия Петровна усердно и неторопливо крутила из нарезанных бинтов марлевые шарики. На столе перед ней накопилась уже изрядная куча.
— Клавдия Петровна, вы Алю не видели? — спросил я, стараясь быть спокойным. Получалось с трудом и неубедительно.
— Аленьку-то? Видела, как же! Она минут пять как вышла…
— Куда вышла?! С кем?! — мое показное спокойствие как рукой сняло.
— Одна, конечно. На крыльцо. Наверное, просто воздухом подышать…
Не дослушав фельдшерицу, я выскочил на крыльцо. Снаружи никого не было. Вряд ли Аля вышла подышать воздухом: было довольно холодно, да еще и ливень зарядил. Почти летний, с крупными, увесистыми каплями. Вот только холодный.
— Аля! — негромко позвал я и огляделся.
Никто не отозвался. Глаза уже привыкли к темноте, и я увидел вдалеке светлое пятно, удаляющееся в сторону леса.
— Аля! — позвал я уже громче и устремился за ней.
Далекий силуэт не приближался, несмотря на то, что я почти бежал. Правда, бежать по скользкой старой траве было весьма затруднительно: ноги разъезжались, я то и дело поскальзывался, а несколько раз — и вовсе падал. Но упрямо поднимался на ноги и продолжал погоню за светлым пятном в ночи.
Девушка вошла в лес. По моей спине опять пробежался холодок страха — куда же она одна, да в такое время! Я еще ускорился.
В лесу темень стояла несусветная. Сердце мое упало. Я вертел головой во все стороны, но не видел в темноте ни малейшего просвета. Аля исчезла!
— Аля! — уже во все горло крикнул я.
Бесполезно! Шум дождя перекрывал все остальные звуки. По какому-то наитию, я помчался вперед. Уклоняясь от бегущих навстречу деревьев и прислушиваясь к ночи.
Несколько минут я несся по спящему лесу. Куда — я не знал. Зато знал, зачем. Вернее — за кем. Где-то там, в большом темном лесу, была моя Алька. Одна.
Деревья вдруг расступились, выпуская меня на большую поляну. И я увидел.
…Она кружилась в самом центре поляны. Раскинув руки, запрокинув голову и подставив лицо дождю, Аля танцевала под ним. В ритме капель, покидающих небо. Под музыку осени.
Я тоже услышал ее. Любуясь тонкой танцующей фигуркой, я вдруг понял, что шум капель давно уже слился в странную, чарующую музыку. Она заполнила собой все: темный уснувший лес, плачущее небо, умирающую траву под ногами… И мое сознание.
Я стоял, слушал и смотрел. Аля кружилась в своем странном танце и временами мне казалось, что она взлетает, отрывается от земли, перепархивает с места на место, словно огромная бабочка.
Я смотрел — и боялся, что музыка стихнет, и танец закончится. Будто восьмиклассник, впервые набравшийся смелости пригласить на танец предмет своих мечтаний и теперь с трепетом ожидающий окончания песни.
Боялся — и в то же время желал этого.
Потому что Аля сейчас была не со мной. И не здесь. Она танцевала в своем, неведомом и недоступном мне мире. Далеком и совершенно чужом. Понимание этого настигло меня сразу же, едва я увидел кружащуюся в дожде фигурку.
Да — не со мной. Да — не здесь. Да — чужая…
Но, Господи, как же это было красиво!
Я стоял и смотрел. Понимая, что ничего более прекрасного я никогда не видел и не увижу…
Спустя вечность дождь кончился. И вместе с ним стихла волшебная музыка.
Аля подошла ко мне и обняла за шею:
— Спасибо, что не остановил меня, Кот!
— Ты видела меня?
— Я танцевала для тебя.
— Это было красиво. Очень красиво.
— Да. Я знаю.
— Ты замерзла, наверное? — я стащил с себя куртку и укутал Алю.
— Не замерзла. Но все равно спасибо. Ты ее согрел. Я люблю твое тепло, — улыбнулась она.
— Не уходи больше так, Кошка! — попросил я ее.
— Как?
— Так… внезапно.
— Не буду, — серьезно пообещала она. — Пошли домой?
— Пошли.
Не торопясь, обнявшись, мы побрели по мокрому ночному лесу. Домой.
30 сентября, 03.25,
Кобельки, участковая больница
Аля уснула, уютно устроившись головкой на моем плече. Я слушал ее спокойное, немного посапывающее дыхание, перебирал рыжие волосы и смотрел в потолок. Не спалось.
Слишком уж много событий навалилось на меня за прошедшие сутки. После трехнедельного затишья вновь появился загадочный маньяк. Еще больше запутав и без того запутанную историю с этими убийствами. Теперь приходилось поневоле ломать голову, с кем (или с чем!) мы имеем дело. Ответы на этот непростой вопрос упорно не находились.
Аля что-то тихо пробормотала во сне и перевернулась на другой бок, выскользнув из-под одеяла. Я старательно укрыл ее, поцеловал в макушку и встал. Сон, кажется, напрочь забыл о моем существовании.
Подойдя к окну, я уткнулся лбом в приятно-холодное стекло и принялся вглядываться в темноту. Туда, где в ночи должно было быть озеро.
Там оно и было, наверное. А где-то на озере горел огонек. Судя по мерцанию, это был костер. Или факел. Во всяком случае, открытое пламя. Рыбаки?
В жизнь реаниматолога Павла Светина на полном ходу врывается мистика и чертовщина. И хотя Пал Палыч уже научился ничему не удивляться — ведь в силу своей профессии он существует на грани между тьмой и светом, вытаскивая людей из-за смертельной черты — однако это уже чересчур!…В больнице умирает старый грек Димас, завещая врачу карту Лабиринта, где спрятан исцеляющий жезл Асклепия. Далее — нечаянная встреча с Хранителем душ, которого могут видеть лишь люди, пережившие клиническую смерть. Ответный удар сил Зла следует из зазеркалья — где идет своя, тайная и жуткая жизнь, там скрывается тьма, отнимающая людские души… Кто же завладеет жезлом Асклепия и поставит жирную точку в этой вечной игре Добра и Зла?
Кого можно встретить поздней ночью на мосту? Будет ли это считаться случайной встречей с абсолютно незнакомым человеком или это так было задумано? Пройдет ли он мимо или решит судьбу того, кто встал слишком близко к краю моста? В оформлении обложки использовано изображение с сервиса pixabay.
Жизнь в государстве Демора держится на политических браках. Если девушка признана непригодной для брака, ее ждет незавидная участь. О выгодном замужестве мечтают все девушки Деморы. Все, кроме острой на язык и рожденной без титула Сальвии. Она мечтает вовсе не о браке по расчету, а о независимости. Сальвия хорошо образованна, и ей удается стать помощницей самой могущественной свахи государства. Она отправляется в опасное путешествие, сопровождая лучших невест страны. Едва ли кто-то подозревает, что она шпионка королевского военного эскорта. Сможет ли Сальвия вычислить предателя в игре, где каждый меняет маску?
Джим Батчер ошарашил всех своих поклонников, убив Гарри Дрездена в конце романа «Перемены». Следующий роман, «История призрака», был написан с точки зрения призрака Гарри! Если вы ещё не читали «Холодные деньки», то сначала прочитайте новеллу «Гром среди ясного неба». В ней молодая ученица Гарри Дрездена, пытаясь противостоять силам тьмы без своего наставника, обнаруживает, что стать его достойной преемницей не так-то просто, и что ей лучше побыстрее научиться всему — иначе она погибнет.
Сказка или быль? Что же происходит? Мегаполис Тридевятинск живет своей обычной жизнью, но Сергей Соловьёв чувствует, что с этим городом что-то не так. Какую тайну скрывает славный город Тридевятинск? Автор обложки – Сергей Сидоренко.
Кейт Галлахер не боится темноты. Она охотится на монстров. Август Флинн – чудовище. Он не может стать человеком. И обречен играть свою партию, чего бы это ему ни стоило. Темные силы выходят из тени. Война монстров с людьми приближается к кульминации.
Не сидится Магдалене ишт Мазере на посту секретаря. Пусть и платят хорошо, и работа не такая нервная, как прежде, тянет ее вновь раскрывать дела о незаконной магической практике. Разумеется, Магдалена не смогла пройти мимо, когда доверявший прежде начальник вдруг начал прятать письма. А тут еще странная экспертиза… Словом, бывших сотрудников Отдела по работе с магией не бывает, а в королевстве достаточно людей, готовых на убийство во имя сохранения собственной тайны. И на чины они не посмотрят.