Anamnesis vitae (История жизни) - [41]
— Нет, друзья мои, придумывать вы, конечно, горазды, но наш загадочный убийца — мужчина! Зуб даю, — безапелляционно заявил лейтенант.
— Ладно, сейчас это не принципиально. Делать-то что? Твое начальство так и открещивается от возбуждения уголовного дела? — поинтересовался я у него.
— Ну уж нет! Теперь-то мы имеем дело с очевидным убийством, если верить Абраму Мееровичу. А я ему верю.
Патологоанатом благосклонно кивнул Семену и маханул очередную стопку.
— Так что теперь не отвертятся: это дело будет раскручиваться по полной программе. Но сильно подозреваю, что только это. От серии в районе и области будут отбиваться руками и ногами, — грустно закончил лейтенант.
— А нам-то что сейчас делать? — спросил я.
— Думать. Думать, Палыч. Мне ваши с Абрамом Мееровичем мозги нужны.
Патологоанатом крякнул.
— Последняя фраза в этих стенах звучит несколько буквально, милейший Семен Михалыч! — пробурчал он и указал рукой на застекленный шкаф, в котором рядами выстроились банки с заспиртованными органами. В том числе и с мозгами.
Лейтенант передернул плечами:
— Шуточки у вас, доктор!
— Работа такая! — виновато развел руками старик.
— Так вот, товарищи, давайте думать! Потому что у меня уже весь мозг скособочился, а версий как не было, так и нет.
— От чего плясать будем? Классика жанра — искать кому это выгодно? — поинтересовался я.
Патологоанатом кашлянул. Мы уставились на него.
— Предлагаю подумать о том, как убийца выходит на беременных женщин. Мне кажется, так мы сможем вернее его вычислить. Да и быстрее.
— То есть? — заинтересовался Семен.
— Объясняю. Видите ли, отнюдь не во всех случаях жертвы были на поздних сроках беременности. То есть когда уже имеет место быть большой живот. Более того, таких, помнится, было подавляющее меньшинство, — начал рассуждать Абрам Меерович. — Отсюда вопрос: каким образом убийца вычислял беременных на ранних сроках?
Мы с лейтенантом ошалело переглянулись: а ведь прав старик!
— Точно! Значит, надо искать того врача, у которого все жертвы наблюдались и состояли на учете! — встрепенулся я.
— Или акушерку, — мрачно заметил Семен.
Клацнув зубами, я захлопнул рот. Акушерка!
— Насколько я понимаю, все погибшие женщины наблюдались в вашей больнице, Пал Палыч? — тихо спросил патологоанатом.
Я молча кивнул, пытаясь принять совершенно неожиданную версию. Она упорно не осознавалась.
Мария Глебовна?! При всем желании я не мог представить себе ее в роли убийцы. Или наводчицы.
— Палыч, ты сможешь поднять архивы и уточнить, все ли погибшие наблюдались у Марьи? У Марии Глебовны то есть? — поинтересовался Семен. Вид у него тоже был убитый.
Я кивнул.
— Смогу, конечно. Если список дашь. Но… не знаю, этого просто не может быть!
Лейтенант невесело усмехнулся:
— Поверь мне, может быть все! Хотя, если честно, я тоже не верю, что Машка замешана в этом. Просто в голове не укладывается!
— Вот и у меня тоже! — согласился я.
— Стоп! Смурякову помнишь? Ну, которую вы с Кешкой в озере нашли? — встрепенулся Семен.
— Помню, конечно.
— Она-то уж точно у Марьи не наблюдалась! Потому, как в городе жила. К родителям как раз приехала, когда ее утопили!
— Ну да, точно! Значит…
— Да ничего это не значит! — вклинился в наш диалог патологоанатом. — У этой… как вы сказали? Смуряковой? Не важно: у женщины, утонувшей в озере, был уже приличный срок беременности. Точно не помню, но восьмой-девятый месяц, не меньше. Она даже родила в агонии, если вы не забыли.
Я поежился. Такое не забудешь!
— Стало быть, живот у нее был большой и вполне очевидный. Убийца мог просто случайно увидеть ее, догнать и утопить, — продолжил мысль Абрам Меерович. — Так что, друзья мои, тот случай никак не исключает причастности вашей акушерки к убийствам. Как бы вам этого не хотелось.
Мы с лейтенантом понурились. Старик опять был прав.
— Ладно. Палыч, как договорились: список жертв я тебе дам, а ты проверишь архивы. Дальше — по обстоятельствам. С этим решили, — стукнул ладонью по столу участковый.
— Меня все-таки очень интересует мотив убийств. Или мотивы, — задумчиво протянул патологоанатом. — У кого-нибудь есть идеи по этому поводу?
Повисла тишина. Идей явно не было. Хотя…
— Ну, если уж у нас идет мозговой штурм, надо выдавать на-гора любые версии, даже самые невероятные. Верно? — спросил я.
— Разумеется. Тем более что в этом невероятном деле иных версий и быть не может. По определению, — согласился со мной Абрам Меерович, печально глядя на почти опустевшую бутылку.
— Тогда слушайте. Недавно мне рассказали о жутковатом поверье…
В нескольких словах я передал слушателям рассказ цыганки. Минут пять после его окончания в комнате было тихо.
— А что, чем не мотив: железное здоровье, бессмертие, да еще и одно желание в придачу?! — криво улыбнулся лейтенант.
— М-да… интересное поверье! Никогда не слышал ничего подобного, — задумчиво произнес патологоанатом. — По моим ощущениям, это даже на цыганский-то фольклор мало похоже. Скорее что-то из средневековой Европы…
— Чем богаты… — я развел руками.
Семен взъерошил пятерней волосы и заявил:
— Ладно, совсем уж мистические версии мы пока рассматривать не будем. А что касается мотива — то его ведь может и вовсе не быть… Вдруг мы имеем дело с каким-то параноиком-шизофреником, который просто вбил себе в голову, что надо истребить всех беременных в округе? Вот и истребляет. Нет, товарищи мои дорогие, давайте-ка двигаться по намеченному пути. Проверяем Марью, а там уж, в зависимости от результатов, будем думать дальше. Принимается?
В жизнь реаниматолога Павла Светина на полном ходу врывается мистика и чертовщина. И хотя Пал Палыч уже научился ничему не удивляться — ведь в силу своей профессии он существует на грани между тьмой и светом, вытаскивая людей из-за смертельной черты — однако это уже чересчур!…В больнице умирает старый грек Димас, завещая врачу карту Лабиринта, где спрятан исцеляющий жезл Асклепия. Далее — нечаянная встреча с Хранителем душ, которого могут видеть лишь люди, пережившие клиническую смерть. Ответный удар сил Зла следует из зазеркалья — где идет своя, тайная и жуткая жизнь, там скрывается тьма, отнимающая людские души… Кто же завладеет жезлом Асклепия и поставит жирную точку в этой вечной игре Добра и Зла?
Джим Батчер ошарашил всех своих поклонников, убив Гарри Дрездена в конце романа «Перемены». Следующий роман, «История призрака», был написан с точки зрения призрака Гарри! Если вы ещё не читали «Холодные деньки», то сначала прочитайте новеллу «Гром среди ясного неба». В ней молодая ученица Гарри Дрездена, пытаясь противостоять силам тьмы без своего наставника, обнаруживает, что стать его достойной преемницей не так-то просто, и что ей лучше побыстрее научиться всему — иначе она погибнет.
Жизнь мира не ограничивается цивилизацией, которую мы знаем. Его начало положено несколькими цивилизациями, которые были уничтожены в ходе кровопролитной войны. Жнецы не одно тысячелетие сражаются с акалетами, в прошлом — прекрасными и добрыми созданиями, которые вместе с демонами помогали жнецам следить за порядком в мире. Но однажды их сводит с ума скверна, демоны же со временем забрасывают свои обязанности. Лишь жнецы остаются верными своей работе и пытаются привести мир к равновесию. Люди тысячи лет живут, не замечая этой войны, и только некоторые из них могут стать жнецами и принять участие в сражении за существование мира.
От Тивии до Серконоса в ткани реальности появились прорехи – порталы в Бездну, угрожающие разорвать мир на кусочки. Бывшая охотница за головами, убийца и контрабандистка Билли ищет их источник, и в процессе поисков ей приходится забраться далеко от Дануолла. Она прибывает в город, посреди которого протянулся разлом, в страну, потрясенную гражданской войной, где воцарилось шаткое перемирие. Пожалуй, Билли – единственная, кто может справиться с угрозой… Правда, здесь ей придется столкнуться не только с врагами, но и с собственным прошлым, которое грозит изменить весь ход истории.
Сказка или быль? Что же происходит? Мегаполис Тридевятинск живет своей обычной жизнью, но Сергей Соловьёв чувствует, что с этим городом что-то не так. Какую тайну скрывает славный город Тридевятинск? Автор обложки – Сергей Сидоренко.
Кейт Галлахер не боится темноты. Она охотится на монстров. Август Флинн – чудовище. Он не может стать человеком. И обречен играть свою партию, чего бы это ему ни стоило. Темные силы выходят из тени. Война монстров с людьми приближается к кульминации.
Не сидится Магдалене ишт Мазере на посту секретаря. Пусть и платят хорошо, и работа не такая нервная, как прежде, тянет ее вновь раскрывать дела о незаконной магической практике. Разумеется, Магдалена не смогла пройти мимо, когда доверявший прежде начальник вдруг начал прятать письма. А тут еще странная экспертиза… Словом, бывших сотрудников Отдела по работе с магией не бывает, а в королевстве достаточно людей, готовых на убийство во имя сохранения собственной тайны. И на чины они не посмотрят.