Analyste - [47]

В общем, вместо набальзамированного революционера в стальных недрах несуразной машины поселилась кошачья колония. Надо сказать, что кот в Африке — это не ваш жирный кастрированный европейский котик, перебирающий харчами и писающий в унитаз. Ангольский котяра — это худое, чудом выживающее хищное животное без всяких комплексов, способное сожрать и крысу, и змею, и гнилое яблоко, если последнее еще не подобрал голодный африканский шкет. Пожалуй, единственное, что даже ангольский кот съесть не в состоянии, — это свежевыловленная акула, чье жесткое мясо пахнет аммиаком, как бабушкин скипидар. И, милые мои, если вам дорог ваш человеческий облик, избавь вас Господь лезть к подобному котику с ласками!

За всю жизнь равнодушного к котам Детектива его контакт с этими Божьими тварями ограничивался эпизодическим пинком в худую задницу, когда очередной дохляк не успевал освободить дорогу, или, в нескольких случаях, безуспешной погоней за особенно отчаянным экземпляром, которому удалось стибрить с письменного стола бутерброд с армейской тушенкой. За жизнью бульдозерной колонии Детектив следил скорее по привычке, поскольку все равно ежедневно проходил мимо стального чудища по пути на службу. По его наблюдениям, в пестрой компании, напоминавшей передовое подразделение сицилийской, мафии, посланное по ошибке вместо благополучной Америки в нищую Африку, преобладали самки. Начальником организованной кошачьей группировки — «капо» — был рыжий коренастый урод с широченной исцарапанной мордой, рваными ушами и зелеными глазищами, как у Малюты Скуратова — патологического убийцы из окружения Ивана Грозного.

Лишь однажды, в свой профессиональный праздник, дабы насмешить уже хорошо принявших сослуживцев, к тому моменту не очень трезвый Детектив вдруг решил показать фокус. Он взял завалявшийся в ящике письменного стола пузырек с настойкой корня валерьяны и пригласил толпу полицейских разделить с ним интересное зрелище. Подойдя к бульдозеру, он намочил кусочек ваты в жидкости с характерным резким запахом и, привязав ватку за ниточку, начал помахивать ею и издавать звук, на который коты всего мира — видимо, на основании какой-то тайной кошачьей конвенции! — имеют обыкновение отзываться.

Сидящий на остове рубки управления металлического динозавра часовой — пегий кот черно-рыжего цвета — издал предупреждающий мяв, в ответ на который вывалил весь многочисленный гарем. До самочек тут же донесся удушающий наркотический аромат. Самой морально неустойчивой оказалась любимая наложница рыжего урода, которая тут же подбежала к куску ваты. Детектив дернул за нитку, и предмет кошачьего вожделения улетел из-под самого носа. Черная кошка тут же тщательно вылизала потрескавшийся асфальт и, вздрогнув всем своим грациозным телом, начала кататься на спине и протяжно мяукать от восторга. Стражи порядка дружно заржали и начали хлопать Детектива по тощей спине, благодаря за бесплатное цирковое представление. Но это было лишь начало! Израсходовав две трети пузырька и пять минут времени, Детектив сумел устроить массовую наркотическую оргию, заставив дюжину кошек кататься в пыли с оргазмическим мяуканьем.

Наконец из несостоявшегося мавзолея Агоштиньо Нето вылез и сам рыжий патриарх, очевидно, не ожидавший увидеть открывшееся ему зрелище. «Малюта» испуганно вращал головой, наблюдая за нравственным падением своих гражданских жен, и периодически с неприязнью поглядывал на Детектива, которого он вполне справедливо подозревал в организации этого непотребства. Наконец и до начальника гарема донесся запах проклятого корня. Вся пьяная компания еще пуще захохотала, увидев, как у рыжего хищника напряглись мышцы на мощном загривке и выкатились зеленые глазищи. Ветеран борьбы за существование явно боролся с сильнейшим искушением. Детектив бросил ему еще один кусок ваты с отдельной порцией зелья. Все, на что после этого хватило хозяина бульдозерной колонии, это не спеша и с достоинством подойти к источнику невыносимо призывного запаха. После чего произошло неминуемое и полное падение. Рыжий зверюга издал хриплый пронзительный вой и начал позорно кататься на виду у стремительно увеличивавшейся толпы жителей Луанды. Но коту были безразличны раскаты смеха: он испытывал неизведанное доселе блаженство и возносил громкую хвалу наконец увиденному небу в алмазах. Уже пришедшие в себя киски с удивлением смотрели на то, как их суровый повелитель стремительно терял лицо или, скорее, морду.

С той поры, за неимением валерьянки, Детектив более не повторял своего циркового номера. Но, проходя мимо внушительно возвышающейся стальной туши супербульдозера, он, казалось, каждый раз ловил на себе внимательный холодный взгляд зеленых кошачьих глаз, и от этого по его спине почему-то пробегали мурашки.

Когда на следующий день после незабываемых приключений в морге бросивший курить Детектив пришел на службу, он сделал это скорее по привычке, а не от неуемного желания избавить улицы Луанды от подонков, что в плане шансов на успех было равносильно отдиранию с потрескавшегося асфальта растоптанных пятен жевательной резинки. Войдя в кабинет, он обнаружил, что после прошедшей накануне грозы у него более не было даже немытого оконного стекла, а пол офиса оказался покрытым слоем воды. Детектив заделал окно листом полиэтилена, вымел в грязный коридор дождевую воду с многочисленными трупами погибших от стихии тараканов и осколками стекла и, усевшись наконец за стол, задумался над тем, а что ему теперь, собственно говоря, делать. Его рука привычно потянулась за алюминиевым футляром с вонючим сигарным окурком, но тут же с отвращением дернулась обратно. Курить ему действительно более не хотелось.