Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева - [74]
И плачу я, истерзанный вдвойне, —
Навеки окровавленный, навеки…
(А. Гидаш — Н. Заболоцкий)
«Он обрек истребленью моих человеков».
(Гильгамеш)
Потом, если уж быть точным, дело обстояло так: (несуразица сразу, не дав опомниться).
Марина [Цветаева]: «Пастернак одновременно похож на араба и на его лошадь».
У Якова Полонского всё трогает, даже пустяковая рифма «косынка» — «блондинка».
Две славных Мамаши: Майя, мать Боддхисатвы Гуатамы, и Мария.
Иов: «А если не Он, то кто же ещё?»
В знак протеста прот[ив] жестокости и бессмыс[ленности] бытия делаю разные буфф[онные?] глупости («ваши сердца остыли от вздора» — «оглохли от липкой дребедени») — днями и ночами сидеть на дереве, разговаривать с котом Вовой о каких-н[и]б[удь] непонятностях. Дебаты с котом. Нет, чёрным пуделем. Давать неслых[анные] обеты.
«Несчастье там не печалит душу,
И счастье не веселит сердце».
(Гуго фон Гофмансталь).
«Круговорот предчувствий в праздной голове». (Гуго фон Гофмансталь).
«Ты отнял у меня передрассветные чувства». (Гуго фон Гофмансталь).
В двенадцати поприщах от Оружейных бань.
В. Шкловский о своей берлинской жизни: «Я солёный и тяжёлый от слёз».
У Шкл[овского]: «Смотри, сентиментальный щенок!»
«На свете много разных тварей, и все они по-своему славят и хулят бога».
Вот как[ое] задание было у Эйзенштейна: «Путь Ивана Грозного правильный — неправильны были только угрызения совести Ивана Гр[озного], которые помешали ему стать в памяти народа Великим».
История вуза. Я, в качестве сотрудника «Научных записок»: о каждом какой-то вздор. Атеистич[еские] лекции, ломаные[?] биографии. Странное везение. Вундеркинд.
Скажите мне, где мой одр? Где мой одр благоуханный?
Может, кто-то умастит меня елеем? Нет, никто не хочет умастить меня елеем.
А в самом деле? Зачем мне умащаться елеем? Так много славных. И сходили в могилу, так ни разу и не умастившись елеем.
Сделать что-н[и]б[удь] поверх поясницы? А что я могу сделать поверх поясницы?
И сказать надо что-н[и]б[удь] такое, что в подобных ситуациях не говорят.
В. Шкловский: «брюки бывают особенно коротки у коротконогих».
«Меры по снижению вибрации»
женщина ультравысокой чистоты
Мой любимый эстрадный певец — Пирл Харбор.
не белого цвета, а белобандитского
Любить в этом мире следует только Бога, душу и мать.
Все эти предметы роскоши: ясный и рассудочный ум, неустрашимое сердце [нрзб]
Дождь хлестал во Владимире 7 дней и 7 ночей. Я спасся и те, кто со мной на моём челне. На 13-й день показался из-под воды шпиль: горкома комсомола.
Не тоскуй, не горюй. Ал. Кольцов.
«Как лампады среди небес».
У Шкловского она говорит: «Я не роковая женщина, я розовая и пухлая».
в этом, т. е., есть гарантия солидарности предприятия
«период идейной и духовной дезориентации»
Др[евне]-египет[ское]: «Ибо спасение человека — в устах его».
«Он разверз уста свои передо мной».
Вот как Синухе говорит о будущем фараоне: «Не щадя никого, истребляет он всех без остатка. Всеобщий любимей, он полон очарования».
(«Рассказ Синухе» XIX в. до [н. э.?]
«Верни дыхание задыхающемуся» (там же).
Он глупый, он путает Хамураппи с Гильгамешем.
«дрожат твои губы, словно мухи».
(Гильгамеш).
23/ VI. «Голос Америки». Об А Воронель[?] и Е. Фурцевой.
«Наклоняться над пищей нехорошо».
(В. Шкловский).
Шекспир о ком-то: Купидон уже хлопал его по плечу, но еще не трогал его сердце.
Пошляк Тютчев:
Толпа вошла, толпа вломилась
В святилище души твоей.
Всякое улучшение называть поправкой сенатора Джексона, а всякое калечение чего-н[и]б[удь]: поправкой сенатора Фулбрайта.
Графит. «Жирен на ощупь. Пачкает руки». (минералогия).
«мутный и жирный блеск» (халцедон)
А вот р. Волга 3700 км движения, чтобы опуститься всего на 221 м. Ср. Ниагара, etc.
Зафарабад, 19/VI: «У него в кармане ничего нет. Один только партбилет и справка о том, что он чокнутый».
и стерильна от всякого обаяния
«весельчак и похабник».
я бабоупорный
Занят самопочитанием
Смеляков[?]: «Увенчанный или увечный».
Из геологии: силы внутр[енней] и внешней динамики. Внеш[ними], напр[имер], силами «обусловлена деятельность атмосферных агентов».
Вот все земные эры:
• Архейская
• Протерозойская
• Палеозойская (Девонский период в т[ом] числе)
• Мезозойская
• Кайнозойская (наша)
Элементы минералогии и петрографии.
«Твердостью минерала называется его способность сопротивляться царапанию другим материалом». Твердость по шкале Мооса:
тальк — 1, гпис — 2, кальцит — 3, флюорит — 4, апатит — 5, пол[евой] шпат — 6, кварц — 7, топаз — 8, корунд — 9, алмаз — 10.
малопрозрачные и непрозрачные минералы.
минералы с неметаллическим блеском.
Здесь так хочется спать от вина, что рассказ[ываешь], напр[имер], анекдот о Чапаеве, скажешь «ча», а «па» уже не успеваешь.
Бить депутатов В[ерховного] С[овета] можно, они боли не чувствуют.
Роберт Хатгинс[?]: «Мудрость есть знание принципов и причин».
Вот еще разница м[ежду] ними и мною: они говорят мало, чтобы не молчать, я мало говорю, чтобы не говорить много.
О «вздоре»: 16/VI — Ломота в сердце — только ты лежать без движ[ения]. Залечь: в одежде, на чистое одеяло etc.
И о сопереживаях: У них: «противно смотреть, как ему перерезали яремные вены, а он дышит и т. д.» (о баране). И у Тынянова: гряз[ный?], в крови Милорадович, Ник[олай] I смотрит на него с отвращением.
Жизнь Осипа Мандельштама (1891–1938), значительнейшего поэта XX столетия, яркая, короткая и трагическая, продолжает волновать каждое новое поколение читателей и почитателей его таланта. Акмеист в предреволюционное время, он состоял в чрезвычайно сложных отношениях со своим веком. Слава его выплеснулась далеко за пределы России и той эпохи. Итальянский режиссер Пьер Пазолини писал в 1972–м: «Мандельштам… легконогий, умный, острый на язык… жизнерадостный, чувственный, всегда влюбленный, открытый, ясновидящий и счастливый даже в сумерках своего нервного заболевания и политического кошмара… причудливый и утонченный… – принадлежит к числу самых счастливых поэтических прозрений XX века».
Перед вами сборник лекций известного российского литературоведа, в основе которого – курс, прочитанный в 2017 году для образовательного проекта «Магистерия». Настоящее издание – первое в книжной серии, в которой российские ученые будут коротко и популярно рассказывать о самом важном в истории культуры.
Мемуары Ирины Одоевцевой «На берегах Невы» читают и перечитывают уже несколько десятилетий, однако загадки и тайны до сих пор не раскрыты. Олег Лекманов – филолог, профессор Высшей школы экономики, написавший книги об Осипе Мандельштаме, Сергее Есенине и Венедикте Ерофееве, – изучил известный текст, разложив его на множество составляющих. «Путеводитель по книге «На берегах Невы» – это диалог автора и исследователя. «Мне всегда хотелось узнать, где у Одоевцевой правда, где беллетристика, где ошибки памяти или сознательные преувеличения» (Дмитрий Быков).В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Эта книга о Сергее Есенине (1895–1925) – новый, непредвзятый взгляд на его драматическую судьбу. Здесь подробно исследованы обстоятельства его жизни, в которой порой трудноразличимы миф и реальность, маска и подлинное лицо. Авторы книги – авторитетные филологи, специалисты по литературе русского модернизма – на основе многочисленных документальных свидетельств стремятся воссоздать образ Есенина во всей его полноте. Следуя от раннего детства до трагического финала жизни поэта, они выявляют внутреннюю логику его биографии.
В эту книгу вошли статьи, написанные на основе докладов, которые были представлены на конференции «„Революция, данная нам в ощущениях“: антропологические аспекты социальных и культурных трансформаций», организованной редакцией журнала «Новое литературное обозрение» и прошедшей в Москве 27–29 марта 2008 года. Участники сборника не представляют общего направления в науке и осуществляют свои исследования в рамках разных дисциплин — философии, истории культуры, литературоведения, искусствоведения, политической истории, политологии и др.
В очередной сборник «Литературный текст: проблемы и методы исследования» вошли статьи, подготовленные на основе докладов, которые прозвучали в октябре 2001 года на Международной конференции «Мотив вина в литературе».
Эмма Смит, профессор Оксфордского университета, представляет Шекспира как провокационного и по-прежнему современного драматурга и объясняет, что делает его произведения актуальными по сей день. Каждая глава в книге посвящена отдельной пьесе и рассматривает ее в особом ключе. Самая почитаемая фигура английской классики предстает в новом, удивительно вдохновляющем свете. На русском языке публикуется впервые.
В сборник вошли наиболее значительные и достоверные воспоминания о великом русском писателе А. С. Грибоедове: С. Бегичева, П. Вяземского, А. Бестужева, В. Кюхельбекера, П. Каратыгина, рассказы друзей Грибоедова, собранные Д. Смирновым, и др.
В 1833 г. император Николай I подписал указ об утверждении песни «Боже, Царя храни» в качестве национального российского гимна. Уже почти сто лет в России нет царя, а мелодия Львова звучит разве что в фильмах, посвященных нашему прошлому, да при исполнении увертюры П.И.Чайковского «1812 год». Однако же призрак бродит по России, призрак монархизма. И год от года он из бесплотного, бестелесного становится все более осязаемым, зримым. Известный российский писатель-фантаст Роман Злотников одним из первых уловил эти витающие в воздухе флюиды и посвятил свою новую книгу проблеме восстановления монархии в России.
Осенью традиционно начинается учебный год, и мы пригласили провести первый осенний вебинар наших партнеров из школы литературного мастерства «Хороший текст». Это одна из лучших российских творческих школ, куда приезжают учиться со всего света. Поговорили о тексте, который переживается как собственный опыт, о том, как включить особенное зрение и обострить восприятие писателя, и главное — нужно ли учиться мастерству и почему отношения ученика и учителя — не сервис, а чистая метафизика.
Уголовно-правовая наука неразрывно связана с художественной литературой. Как и искусство слова, она стремится постичь философию жизни, природу человека, мотивацию его поступков. Люди, взаимодействуя, вступают в разные отношения — родственные, служебные, дружеские, соседские… Они ищут правосудия или власти, помогают или мстят, вредят или поддерживают, жаждут защиты прав или возмездия. Всматриваясь в сюжеты жизни, мастер слова старается изобразить преступника и его деяние психологически точно. Его пером создается картина преступления, выявляются мотивы действия людей в тех или иных ситуациях, зачастую не знакомых юристу в реальной жизни, но тем не менее правдоподобных и вполне возможных. Писательская оценка характеров и отношений важна для постижения нравов общества.
Борис Виан ─ французский писатель, и вообще, человек разнообразных талантов, автор ряда модернистских эпатажных произведений, ставший тем не менее после смерти классиком французской литературы, предсказав бунт нонконформистских произведений 60-х годов XX века. Романы, которые сам Виан считал главным в своём творчестве, никто не классифицирует как фантастику. Хотя фантастические ситуации и персонажи их буквально переполняют. Вспомните хотя бы производящих таблетки для аптек кроликоавтоматов, выращиваемые из семян оружейные стволы, или людей с птичьими головами из романа «Пена дней».