Анализ мировых систем и ситуация в современном мире - [15]

Существовали три основных механизма, которые позволяли миросистемам удерживать относительную политическую стабильность (не в смысле особой группы, которая будет играть ведущую роль в системе, а в смысле выживания системы как таковой). Первый, очевидно, — концентрация военной мощи в руках Господствующих сил. Ее возможности, естественно, изменялись с развитием технологии, и для такой концентрации обязательно существовали политические предпосылки, но тем не менее голая сила несомненно является центральным доводом.

Второй механизм —проникающая сила идеологической приверженности системе в целом. Я не имею в виду то, что часто определялось как «легитимация» системы, потому что этот термин часто употреблялся в предположении, что низшие слои системы чувствуют некое сродство или лояльность по отношению к правителям, а я сомневаюсь, что это когда-либо было значимым фактором в выживании миросистем. Скорее я имею в виду степень, в которой персонал, или специалисты, или кадры системы (я оставляю этот термин намеренно непроясненным) ощущают, что их благосостояние является производным от выживания системы как таковой и от компетентности ее лидеров. Именно этот персонал является теми, кто не только проповедует мифы, но и верит в них.

Но ни сила, ни идеологическая преданность персонала не были бы достаточны, не существуй разделения большинства на более обширный низший слой и более узкий средний слой. И революционный призыв к поляризации как стратегии перемен, и либеральное воспевание консенсуса как основы либеральной политики отражают это предположение. Значение этого фактора намного шире, чем предполагает его использование в анализе современных политических проблем. Иметь трехуровневую структуру — нормальное условие любой разновидности миросистемы. Если и когда такое условие исчезает, миросистема распадается.

В мире-империи среднему слою фактически принадлежит роль поддержания минимально необходимой торговли предметами роскоши на дальние расстояния, в то время как высший слой концентрирует свои ресурсы на управлении военной машиной, которая может обеспечить сбор дани — решающий способ перераспределения прибавочного продукта. Обеспечивая, тем не менее, доступ к ограниченной части прибавочного продукта для урбанизированных элементов, которые одни только в досовременных обществах могут вносить политическое единство в изолированные группы непосредственных производителей, высший слой эффективно подкупает потенциальных вождей скоординированного бунта. А отрицая доступ этого торгово-городского среднего слоя к политическим правам, он делает его постоянно уязвимым для конфискационных мер, как только его экономическая прибыль достаточно вырастает, чтобы он стал способен создать собственную вооруженную силу.

В мире-экономике такая «культурная» стратификация не столь проста, потому что отсутствие единой политической системы означает скорее вертикальную, чем горизонтальную концентрацию экономических ролей во всей системе. Решением тогда оказывается иметь три вида государств при стремлении к культурной гомогенизации внутри каждого из них — таким образом, кроме верхнего слоя государств центра и низшего слоя государств периферии есть еще средний слой полупериферийных государств.

Этой полупериферии предписана как бы некая специфическая экономическая роль, но причины этого носят в гораздо большей мере политический, чем экономический характер. Иначе говоря, вполне можно доказать, что мироэкономика с экономической точки зрения работала бы ничуть не хуже, если бы полупериферии не существовало. Но она была бы куда менее политически стабильна, потому что отсутствие полупериферии означало бы поляризованную миро- систему. Существование третьей категории означает именно то, что верхний слой не сталкивается с объединенной оппозицией всех остальных, потому что средний слой является одновременно эксплуатируемым и эксплуатирующим. Отсюда следует, что специфическая экономическая роль не столь важна и изменялась на разных исторических стадиях развития современной миросистемы. Мы коротко обсудим эти изменения.

Где же здесь прилагается классовый анализ? И чем в такой формулировке являются нации, национальности, народности, этнические группы? Прежде всего, не вдаваясь сейчас в обсуждение вопроса[48], я заявлю, что все эти термины описывают варианты одного и того же феномена, который я буду называть «этно-нациями».

И классы, и этнические группы, они же статусные группы, они же этно-нации — явления миров-экономик, и большая часть грандиозной путаницы, которая окружает конкретные случаи анализа их функционирования, может быть приписана тому простому факту, что их анализировали, как если бы они существовали внутри наций-государств этого мира-экономики, а не в мироэкономике в целом. Такой подход превращается в настоящее прокрустово ложе.

Поскольку в сердцевине спектр видов экономической деятельности гораздо шире, чем на периферии, здесь намного шире и спектр групп синдикальных интересов[49]. Так, много раз отмечалось, что во многих частях мира не существует пролетариата в том виде, как он существует в Европе или Северной Америке. Но такой способ наблюдения ведет к смешению понятий. Поскольку промышленная деятельность распределена между разными частями мира-экономики неравномерно, промышленные наемные рабочие могут быть найдены лишь в определенных географических регионах. Их интересы как синдикальной группы определяются их коллективным отношением к мироэкономике. Их способность влиять на политическое функционирование этого мира-экономики обретает форму в силу того факта, что они составляют больший процент населения в одном суверенном образовании, чем в другом. Та форма, которую принимают их организации, в большой мере также определяется этими политическими границами. То же самое может быть сказано о промышленных капиталистах. Классовый анализ вполне пригоден для оценки политических позиций, скажем, французских квалифицированных рабочих, если мы рассмотрим их структурную позицию и интересы в мироэкономике. Сходным образом обстоит дело и с этно-нациями. Смысл этнического сознания в сердцевинной зоне существенно отличается от этнического сознания в периферийной зоне именно из-за различных классовых позиций, которые такие этнические группы занимают в мироэкономике