Анахрон - [17]
Озорства ради Сигизмунд щедро зачерпнул ложкой сахар и в рот девке неожиданно сунул. Благо рот приоткрыт был. Сперва отпрянула, а после распробовала, видать. Изумилась — сил нет. Осмелела. Пальцем в сахарницу полезла, вмиг обнаглев. Сигизмунд по руке ее шлепнул — не балуй.
Девка не очень–то и смутилась. Почесала под столом ногу об ногу, как муха. К чашке мордой потянулась, стала обнюхивать. Сигизмунд взял чашку, демонстративно отпил: дескать, кофе вот таким макаром пьют.
Подражая Сигизмунду, девка тоже взяла чашку двумя пальцами, смешно оттопырив мизинец. Поднесла к губам и шумно втянула. Сигизмунд не выдержал
— прыснул.
Зря он это сделал. Забыл, что с ненормальной дело имеет. Девка тотчас же глупо заржала, фыркнув кофе, — полный рот успела набрать. Тельняшку облила. Сигизмунд обиделся. Хоть и старая тельняшка, но все же… Не любил Сигизмунд, когда к его вещам без должного пиетета относились. С Натальей в прежнее время постоянно из–за этого ссорился.
Девка, видать, просекла, что облажалась. Струсила. Сказала что–то виновато. Сигизмунд рукой махнул: ладно уж… Она еще что–то сказала, настойчивее. И показала, что отстирать желает. Руками потерла.
Сигизмунд в ответ продемонстрировал ей кукиш. Не поняла. Это уже форменный конец света. Перед самым Армагеддоном, говорят, появятся такие… которые даже кукиша не просекают.
Продолжая опыт, Сигизмунд на пробу хлопнул кулаком по столу. Девка сжалась. Ага, это, кажется, доходит! Конец света временно откладывался. Сигизмунд вздохнул с облегчением. Он все больше склонялся к мысли, что девка вовсе не обторчанная. Что–то другое мешало ей быть полноценной гражданкой Российской Федерации. И даже не полное незнание языка коренного населения.
Что–то иное…
Либо у девки не все дома. Либо…
Ладно, зайдем с другой стороны. Сигизмунд встал, сходил в комнату, где устроил девку, и принес сумку, найденную кобелем. Отметил попутно, что халат лежал аккуратно сложенный. Угодить ему старалась девка, не иначе. Уважает!
Подложил сумку–планшет ей под нос.
— Что это?
И снова кулаком ударил по столу. Чтобы дурить не вздумала.
Она пугливо втянула голову в плечи. Сигизмунд сказал наставительно:
— То–то.
И встал споласкивать чашки.
Умалишенная незаметно оказалась рядом. Бесшумно подкралась в своих чулках. Тронула за плечо. Сигизмунд непроизвольно вздрогнул. Запоздало подумал про опрометчиво оставленный на столе нож. Обыкновенный, кухонный… тупой, конечно. Сунет под ребро, если сил достанет… Тупой–то еще хуже. Тупой потроха порвет. Бо–ольно будет…
Однако юродивая убийства в мыслях не держала. Протягивала ему планшет и что–то втолковывала. Сигизмунд удивленно посмотрел на нее. Она развернула планшет, расправила края, растянула их, и вдруг Сигизмунд увидел: никакой это не планшет. Это ведро. Кожаное.
А девка, что–то жарко лопоча, принялась втолковывать Сигизмунду, как неразумному: так, мол, и так, и вот так, мол…
Потеснила его у крана и поднесла край ведра к струе воды. Набрала, показала. Ведро, к удивлению Сигизмунда, воду держало.
Сигизмунд поймал себя на том, что глядит на ведро, подобно девке, — тупо вылупив глаза. Сердито согнал с лица дурацкое выражение. А юродивая вдруг засмеялась. Медленно вылила воду в раковину. Протянула Сигизмунду ведро. Он отдернул руку и покачал головой, но она настойчиво продолжала совать ему ведро и при этом что–то говорила и говорила. Ну ладно, ладно. Сигизмунд взял ведро и повесил на крюк рядом с половником. Добилась своего? С психами лучше не спорить. Не стоит сворачивать с извилистой тропы ее транса…
Девка тяжело перевела дыхание. Будто работу великую свершила.
Потом легонько дернула его за рукав и знаками показала, что еще кофе хочет.
Вознаграждения, стало быть, требует за аттракцион.
Сигизмунд выдал ей чашку. Указал на сахарницу, на чайник. Она радостно закивала. Сигизмунд кивнул в ответ: дерзай, мол — и вернулся к посуде.
Девка завозилась, с энтузиазмом забулькала чайником. Ишь, освоилась.
Гнать, гнать в три шеи. С лунницей, вшами и юродством. Сейчас кофе насосется — и гнать.
* * *
Следующие два часа Сигизмунд отдал полоумной девке на откуп. Сидел и наблюдал, как она перемещается от предмета к предмету. Берет в руки чашки, подносит к глазам, вертит, ставит на место. Трогает кофемолку. Безуспешно пытается открыть холодильник. Сигизмунд потехи ради помог ей. Она увидела снег и поразилась. Господи, какая же мать такое диво породила? И в каком таежном тупике…
А что, может и правда. Были же староверы, просидели в тайге полвека. В стране война была, Великая Отечественная, а они и не ведали. Потом открыли их, как Колумб Америку, а они взяли и перемерли. К микробам нынешним неприспособленные оказались.
Сигизмунд покосился на девку. Предположим, полвека назад, спасаясь от советской оккупации, ушли в дремучие леса девкины предки. Выкопали там землянку… Нет, две землянки. Одну для жизни и размножения, другую для того, чтоб золото–брильянты хранить.
В первой землянке, когда черед пришел, выродили девку. Во второй лунницу сберегли. В урочный час соединили одно с другим и прочь отослали…
Гипотеза была, что называется, от балды. Но объясняла многое.
Анна Викторовна безумно любила музыку, и в свои пятьдесят с лишним лет все с той же страстью, что и двадцатилетняя девушка вслушивалась в звуки незамысловатых мелодий. Даже оставшись без радиоприемника, она специально возвращалась домой через Александровский парк, чтобы насладиться мелодиями, доносящимися из находящихся рядом кафе. Но Анна Викторовна даже не подозревала, какие чудеса может сотворить с ней музыка…
Со времен графа Дракулы вампиры не перестают волновать воображение людей, и одной из главных причин этого интереса, несомненно, служит эстетическая сторона: вампир всегда красив, аристократичен и загадочен. С другой стороны, он все-таки убийца… Неужели не может быть «хороших вампиров»? А если такое возможно – то как это могло бы осуществиться «технически»?Нашумевший сериал «Дневники вампира», действие которого происходит в городке Мистик Фоллс, Вирджиния, в наши дни, пытается ответить на этот вопрос.
Роман, который не оставит равнодушным никого... Городская сказка, перенесенная на страницы и немедленно зажившая собственной жизнью. Поразительно точный срез нашей с вами действительности, чем — то напоминающий классическое `Собачье сердце` — но без злобы, без убивающего цинизма. Книга, несущая добро, — что так редко случается в нашей жизни.
Роман "Анахрон-2" нельзя четко отнести ни к одному из известных жанров литературы. Это фантастика, но такая реальная и ощутимая, что уже давно перетекла в реальную жизнь, сделавшись с ней неразделимым целым. В какой-то мере, это исторический роман, в котором неразрывно слились между собой благополучно ушедший в историю Питер XX столетия с его перестроечными заморочками и тоской по перешедшему в глубокий астрал "Сайгону", и быт варварского села V века от Рождества Христова. Это добрая сказка, персонажи которой живут на одной с вами лестничной площадке, влюбляются, смеются, стреляют на пиво или… пишут роман "Анахрон"…И еще "Анахрон" — это целый мир с его непуганой наивностью и хитроумно переплетенными интригами.
В недалёком будущем на фоне глобальных мировых проблем человечество сумело объединиться ради выживания. Построенное на этом новое информационно свободное общество позволило, наконец, всерьёз заняться освоением космоса. Вскоре мы наткнулись на инопланетное сооружение, которое посчитали по началу сломанной машиной времени. Но это только одна функция. И я распробовала её, но и не только. Попала в далёкое будущее, чуть не была убита, но выжила. К сожалению, в этом будущем ждут одни потрясения. Люди стали повсеместно меняться телами.
Нет ничего удивительного в том, что события и явления, происходящие вокруг нас, мы воспринимаем такими, какими нам настоятельно рекомендовано видеть их определённым кругом условно уважаемых господ и дам. Но со стремительным изменением земного мира, наверное, в лучшую сторону подавляющему большинству даже заблуждающихся, некомпетентных людей планеты уже не удаётся воспринимать желаемое в качестве явного, действительного. Относительно скрытая реальность неотвратимо становится текущей и уже далеко не конструктивной, нежелательной.
Рассказ о жизни и мечтах космонавтов, находящихся на Международной космической станции и переживающих за свой дом, Родину и Планету.
Третья часть книги. ГГ ждут и враги и интриги. Он повзрослел, проблем добавилось, а вот соратников практически не осталось.
Болотистая Прорва отделяет селение, где живут мужчины от женского посёлка. Но раз в год мужчины, презирая опасность, бегут на другой берег.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
Специалист по литературе XIX века Брендан Дойль отправляется назад во времени – в 1810 год. Он хочет послушать лекцию поэта Сэмюэля Тэйлора Кольриджа. В Лондоне ему придется столкнуться с изуродованными клоунами, подпольной организацией нищих, безумным гомункулом и магией. Дойля похищают цыгане, и ему не удается вернуться обратно в 1983 год. Филолог превращается в уличного афериста, учит новые трюки и становится фехтовальщиком, только чтобы выжить в темном и предательском мире лондонского дна. Он бросает вызов ядам, пулям, черной магии, убийцам-нищим, заключению в подземелья, наполненные мутантами, и прыжкам во времени.
Люди больше не боятся смерти, больше не теряют близких. Душа, имеющая Билет, уходит в Страну вечного лета. Там практически невозможна ложь, ведь душу читать так же легко, как раскрытую книгу. Но не все так просто. Люди остаются людьми – интригуют, борются за власть. Постоянное соперничество разведуправлений Британии и СССР едва не приводит к новой войне. Рэйчел Уайт, сотрудница разведки Зимнего управления (живых), охотясь на «крота», обнаруживает, что есть угроза пострашнее амбиций власть имущих.
В начале научной революции магия играет заметную роль, но со временем исчезает. В постмагическом мире первой четверти XXI века секретный Департамент ищет причины ее упадка, чтобы подчинить своей воле и сделать инструментом большой политики. Диахронические путешествия приносят ученым неожиданные результаты. Магия научна, но не означает всемогущества.
В долгие Зимы человечество научилось впадать в спячку, принимая препарат, чтобы не видеть сны, предварительно запасая жирок и обрастая зимней шерстью. Чарли Уортинга больше не устраивает быть «мальчиком на побегушках» в Приюте, и он решается поступить на службу Зимним Консулом, охранять людей во время спячки. Опасная работа приводит его в Двенадцатый сектор, где люди видят одинаковые «вирусные» сны. Уортингу предстоит закончить расследование убитого по его вине наставника. Легенды о Зимнем люде здесь становятся суровой реальностью, и все оказывается еще сложнее.