Анахрон - [13]
Он наклонился над мешком и брезгливо вытащил оттуда пропахшую дымом и потом одежду. Накладных карманов ветхая роба не имела. Внутренних тоже.
Одежка была сшита из странной ткани. Грубой, как дерюга. Правда, заношена была до мягкости, словно ветхая джинса. И сшито на руках. Гринписовка какая–нибудь, что ли? Китов спасает.
Он отложил в сторону платье и взялся за пояс. Приметный пояс. Тоже в фольклорном духе. Пряжка — явный самопал. Медь, похоже. Заношена и вытерта, а работа красивая — клювастый кто–то, вроде птицы, только вместо туловища ленты переплетенные. С обеих сторон от пряжки кружочки металлические нашиты, по два с каждой стороны. Не могла одинаковые подобрать. Все кружочки разные. Даже размером немного отличаются. Полный самопал.
Зековская работа, что ли? Нет, на зоне аккуратней делают. От души и для души.
Сам пояс был кожаный, вроде из замши. Заношен донельзя. Что она его, всю жизнь не снимая таскает? Сигизмунд плюнул. Одно слово, гринписка долбаная. Куда только таможня да санитарные кордоны смотрят?
Документов у полоумной гринписки никаких при себе не было. Утеряла, что ли?
Он еще раз взял грязную рубаху, встряхнул. Его окатило тяжелым запахом. Тьфу, мерзость!
И тут он увидел.
То есть, он на самом деле увидел.
Наметанный глаз тараканобойца ухватил ЭТО сразу. ЭТО не спеша перемещалось вдоль шва. И еще ОДНО… А сколько же в мешке осталось?
Все белье прокипятить. Срочно. Все кругом отравой залить. Себя продезинфицировать. Кобеля.
Девку — гнать. В три шеи. И тех, кто, возможно, придет за девкой, — тоже. Золото отдать — и гнать.
И ведь сам же для нее постельное белье постилал, мудак! Белье, кстати, тоже
— кипятить. И тахту обработать…
Швырнул одежку обратно в мешок. Мешок затянул узлом потуже.
Долго мыл руки. С мылом, под горячей водой. В зеркало на себя не смотрел — в зеркале мудозвон маячил. Смотрел на себя «внутреннего» — решительного и беспощадного.
И тут у Сигизмунда зачесалось в голове. Он машинально поскребся и заледенел: перекинулись! Тут же зуд прошелся по колену. Страшные призраки различных тифов закружились перед ним в жутком хороводе. Сыпняк, брюшняк… Затем эти призраки сменились менее смертоносными, но не менее неприятными: например, призрак раннего облысения вследствие частого мытья волос керосином.
А за всем этим явственно рисовался вовсе уж инфернальный охтинский пахан–извращенец, свирепо растлевавший девку в ванной: мол, где моя ненаглядная лялька? Может, я ее нарочно в золото одел и в говне вывозил, а ты мне, падла, кайф сломал! Пор–решу, сука!
…А может и в самом деле притащить участкового и сдать девку к чертовой матери? Сдать — и дело с концом!
Ага. А потом хозяева притащатся. Охтинцы. Во главе с лютым паханом–извращенцем. Да и участковому будет затруднительно объяснить: отчего, мол, сперва приветил, а теперь с потрохами сдаешь. Участковый–то мужик въедливый да обстоятельный… Нет, не так надо. НЕ ТАК!
Может, в РУОП позвонить? В «антишантажный комитет»? Так, дескать, и так… В конце концов за ради чего налоги–то платим. Правильно, за защиту.
Но и здесь, чувствовал Сигизмунд, не сыскать ему понимания. Там люди серьезные. И сам Сигизмунд перед ними — человек очень серьезный.
Ну, и что теперь? С такой глупостью, как вшивая девка, в РУОП соваться? Мол, нашел в гараже угонщицу. Налицо взлом. К себе привел. Наркушница оказалась. По–нашему ни бум–бум, на шее золота немеряно, золото фашистское, в свастиках, роба во вшах, гадит на паркет, аусвайса не имеет. Мол, заберите вы ее у меня, ребята… А то вдруг за ней явятся. С Охты она — то я доподлинно вызнал. Обидели ее где–то в ванне на Охте, она умом и тронулась.
Здорово! Выслушают его. Приедут. Золото конфискуют. Девку увезут. А дальше
— см. вариант с участковым. Или с паханом.
Сигизмунд решил так: объявления о найденной белой суке развешивать не стоит. Девку же изгнать. Ни один крутой, даже самый лютый извращенец, вшивую при себе держать не станет. Похоже, самостийная она.
Если заявится к нему кто–нибудь с претензиями — признаваться: да, была, мол, лялька. Была да сбежала. Обратного адреса не оставила.
С другой стороны, поди докажи, что золотую безделушку не прикарманил, а девку не того? Девке–то, небось, грош цена в базарный день. Если и будут искать, так не ее.
Но и здесь выход найти можно. Безделушку изъять — пущай лежит. А девку выгнать. Белье прокипятить. Отравой все залить. Продезинфицировать. И кобеля… Впрочем, это уже продумано.
…А ежели заявятся — то и здесь он, Сигизмунд, знает, как поступить. Объявление показать: мол, развешивал. Посрывали, небось. Часть еще дома осталась. Безумная ваша сбежала. Побрякушка–то — вот она, в целости. Специально заранее снял, сберег. Глядишь, и обойдется. А дур своих спятивших сами ловите.
Да, наверное, это будет оптимальным решением.
Приободрившись, Сигизмунд достал бельевой бак, вывалил туда содержимое мешка с грязным бельем (и ВШАМИ!), залил водой и, кряхтя, потащил на кухню
— кипятить. И сел в бессилии на табурет, глядя, как горит синенький огонек газовой горелки.
Как есть дурак ты, Сигизмунд. Пять часов утра на дворе, а ты стирку развел. Чужую рванину зачем–то кипятишь… А нормальные люди в это время спят. В прежнее время это гордо именовалось «активной жизненной позицией». Не угас еще в вас, Сигизмунд Борисович, пионерский задор, ох, не угас! Тимур, блин! Тридцать шесть лет мужику…
Анна Викторовна безумно любила музыку, и в свои пятьдесят с лишним лет все с той же страстью, что и двадцатилетняя девушка вслушивалась в звуки незамысловатых мелодий. Даже оставшись без радиоприемника, она специально возвращалась домой через Александровский парк, чтобы насладиться мелодиями, доносящимися из находящихся рядом кафе. Но Анна Викторовна даже не подозревала, какие чудеса может сотворить с ней музыка…
Со времен графа Дракулы вампиры не перестают волновать воображение людей, и одной из главных причин этого интереса, несомненно, служит эстетическая сторона: вампир всегда красив, аристократичен и загадочен. С другой стороны, он все-таки убийца… Неужели не может быть «хороших вампиров»? А если такое возможно – то как это могло бы осуществиться «технически»?Нашумевший сериал «Дневники вампира», действие которого происходит в городке Мистик Фоллс, Вирджиния, в наши дни, пытается ответить на этот вопрос.
Роман, который не оставит равнодушным никого... Городская сказка, перенесенная на страницы и немедленно зажившая собственной жизнью. Поразительно точный срез нашей с вами действительности, чем — то напоминающий классическое `Собачье сердце` — но без злобы, без убивающего цинизма. Книга, несущая добро, — что так редко случается в нашей жизни.
Роман "Анахрон-2" нельзя четко отнести ни к одному из известных жанров литературы. Это фантастика, но такая реальная и ощутимая, что уже давно перетекла в реальную жизнь, сделавшись с ней неразделимым целым. В какой-то мере, это исторический роман, в котором неразрывно слились между собой благополучно ушедший в историю Питер XX столетия с его перестроечными заморочками и тоской по перешедшему в глубокий астрал "Сайгону", и быт варварского села V века от Рождества Христова. Это добрая сказка, персонажи которой живут на одной с вами лестничной площадке, влюбляются, смеются, стреляют на пиво или… пишут роман "Анахрон"…И еще "Анахрон" — это целый мир с его непуганой наивностью и хитроумно переплетенными интригами.
Рассказ о жизни и мечтах космонавтов, находящихся на Международной космической станции и переживающих за свой дом, Родину и Планету.
Третья часть книги. ГГ ждут и враги и интриги. Он повзрослел, проблем добавилось, а вот соратников практически не осталось.
Болотистая Прорва отделяет селение, где живут мужчины от женского посёлка. Но раз в год мужчины, презирая опасность, бегут на другой берег.
Прошли десятки лет с тех пор, как эпидемия уничтожила большую часть человечества. Немногие выжившие укрылись в России – последнем оплоте мира людей. Внутри границ жизнь постепенно возвращалась в норму. Всё что осталось за ними – дикий первозданный мир, где больше не было ничего, кроме смерти и запустения. По крайней мере, так считал лейтенант Горин, пока не получил очередной приказ: забрать группу поселенцев за пределами границы. Из места, где выживших, попросту не могло быть.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.
Специалист по литературе XIX века Брендан Дойль отправляется назад во времени – в 1810 год. Он хочет послушать лекцию поэта Сэмюэля Тэйлора Кольриджа. В Лондоне ему придется столкнуться с изуродованными клоунами, подпольной организацией нищих, безумным гомункулом и магией. Дойля похищают цыгане, и ему не удается вернуться обратно в 1983 год. Филолог превращается в уличного афериста, учит новые трюки и становится фехтовальщиком, только чтобы выжить в темном и предательском мире лондонского дна. Он бросает вызов ядам, пулям, черной магии, убийцам-нищим, заключению в подземелья, наполненные мутантами, и прыжкам во времени.
Люди больше не боятся смерти, больше не теряют близких. Душа, имеющая Билет, уходит в Страну вечного лета. Там практически невозможна ложь, ведь душу читать так же легко, как раскрытую книгу. Но не все так просто. Люди остаются людьми – интригуют, борются за власть. Постоянное соперничество разведуправлений Британии и СССР едва не приводит к новой войне. Рэйчел Уайт, сотрудница разведки Зимнего управления (живых), охотясь на «крота», обнаруживает, что есть угроза пострашнее амбиций власть имущих.
В начале научной революции магия играет заметную роль, но со временем исчезает. В постмагическом мире первой четверти XXI века секретный Департамент ищет причины ее упадка, чтобы подчинить своей воле и сделать инструментом большой политики. Диахронические путешествия приносят ученым неожиданные результаты. Магия научна, но не означает всемогущества.
В долгие Зимы человечество научилось впадать в спячку, принимая препарат, чтобы не видеть сны, предварительно запасая жирок и обрастая зимней шерстью. Чарли Уортинга больше не устраивает быть «мальчиком на побегушках» в Приюте, и он решается поступить на службу Зимним Консулом, охранять людей во время спячки. Опасная работа приводит его в Двенадцатый сектор, где люди видят одинаковые «вирусные» сны. Уортингу предстоит закончить расследование убитого по его вине наставника. Легенды о Зимнем люде здесь становятся суровой реальностью, и все оказывается еще сложнее.