Амурский плацдарм Ерофея Хабарова - [47]

Вынув нож, Черниговский подошёл к дауру и, отведя руку назад, посмотрел ему в глаза. Тот, не высказывая ни тени страха, смело выдержал его взгляд. Пятидесятник немного понимал «лесной язык» и потому не нуждался в толмаче.

– Ты не простой воин! – сказал он, разрезая верёвки «языку». – Скажи мне, как тебя зовут и кто из ваших обитает в этих краях?

– Меня зовут Калга! – ответил тот, растирая затёкшие запястья. – Я младший брат князя Омутея, чей род издавна и законно владеет этими землями! Вы пришли, чтобы отобрать у нас жён и дочерей, а потом заставить покинуть родные кочевья?

Поставив руки на пояс, Черниговский задрал седую голову и громко расхохотался.

– Не нужны нам ваши жёны и дочери! – сказал он, прекратив смеяться. – Но отныне и навеки вы будете платить ясак Белому царю! По одной соболиной шкурке с каждого охотника! Вот так-то, братец, а теперь иди восвояси!

Глава VI. Возвращение атамана

Казачьи струги, до краёв загруженные добытым в персидском походе добром, медленно шли по Волге вниз, к Астрахани.

Казачий атаман, разомлевший от душного августовского дня, развалился под шёлковым балдахином на великолепном ковре, постеленном на корабельной палубе.

Пальцы Разина были унизаны перстнями с дорогими каменьями, а на шее висела золотая цепь искусной работы. У его ног стоял серебряный поднос, заставленный фруктами и восточными сладостями.

Рядом сидели или лежали вповалку его самые близкие товарищи, измученные ночной попойкой. Отпив из большого жбана прохладного кваса, Разин вытер потный лоб широким рукавом льняной рубахи.

– Слышь, Андрюшка, ходь сюда! – поманил он пальцем одного из побратимов. – И ты, Якушка, тоже иди! Сейчас погутарим, что нам дальше делать!

Подойдя к атаману, оба казака по очереди выпили кваску, утолив на время мучившее их похмелье.

– Красотка-то твоя где? – заговорщически спросил Михайлов, подмигивая другу. – Чай, замучила она тебя за ночь, батька?

– И не говори! – махнул рукой Степан. – Вона, теперь в шатре отдыхает, очей моих отрада!

Как будто в подтверждение его слов, волжский ветерок вдруг распахнул полог из тончайшего шёлка, показав на мгновение прильнувший к узорчатой подушечке тонкий профиль полонянки.

– Куда дале пойдём? – спросил Разин, поигрывая ножиком с усыпанными драгоценными каменьями рукоятью. – Что думаете, братцы мои?

– На Дон нужно идти! – рубанул сплеча Телицын, сжав кулаки. – А по пути Астрахань возьмём, коли Бог даст!

Взяв лежащее на серебряном подносе яблоко, Разин аккуратно разрезал его ножом на три части.

– Астрахань, говоришь, возьмём! – задумчиво сказал он, бросив в рот несколько виноградин. – Ан не взять нам её, никак не взять с налёту! Там кремль каменный со стенами десяти сажен высотой, глубоким рвом и тремя поясами обороны, десятью башнями да пятьюстами пушками! Два воеводы там сейчас, князья Львов и Прозоровский, в военном деле сведущи! Нет, други мои, тут хитрость особая нужна!

Откусив от яблока, атаман с наслаждением стал жевать сочную и сладкую мякоть.

– Надоть нам пока с воеводами побрататься! – наконец сказал он, нахмурив брови. – Не навсегда, а так, для виду. Говорят, до злата они очень жадные, слуги царские, это нам на руку! Погуляем пару недель в Астрахани, аки царьки какие, а потом на Дон пойдём! К тому же народишко местный к бунту и непослушанию склоним!

Вдруг казак, нёсший дозорную службу, громко закричал, приложив ко лбу ладонь от солнца:

– Корабль впереди вижу! Стяг на нём воеводский, на палубе стрельцы сидят вповалку!

Быстро вскочив на ноги, Разин выскочил на нос судна, хищно раздувая ноздри.

– Штандарт княжий! – крикнул он. – Не зря у нас балакают – на ловца и зверь бежит! Глядите, главный их руками машет, а стрельцы к бою не готовятся! По всему видать, хотят слуги государевы с нами полюбовно договориться!

Когда суда сблизились, от воеводского струга отчалила лодка и на вёслах подошла к атаманскому стругу.

– Эй, донцы! – громко прокричал высокий мужчина в шитом серебром кафтане. – Я государев воевода, князь Семён Львов, послан к вам для переговоров!

Пожав плечами, Разин скрестил руки на груди и стал ожидать, пока нежданный гость не шагнул на борт его судна. Телицын и Михайлов стояли рядом, как будто нечаянно положив руки на рукояти сабель.

– Ну, здравствуй, атаман! – сказал Львов, не протягивая руки. – Много наслышан о тебе и делах твоих геройских! Я и воевода Прозоровский предлагаем тебе в Астрахани сдать пушки, струги и отпустить всех полонённых в персидских землях басурман!

– А взамен? – вмешался в разговор Якушка Телицын, теребя висевшую в ухе серьгу. – Что взамен предлагаешь, князь?

– За следующей излучиной наготове стоят три десятка судов! – не повышая голоса, продолжил Львов. – На них стрельцов тыщи четыре да пушек штук сорок. Но я не хочу смертного кровопролития, а тщу себя мыслию, что мы найдём общий язык. В Астрахани вы сможете отдохнуть, продать купцам взятое у персов, а потом свободно уйти на Дон.

Слушая его речи, насупив брови, Разин всё это время не проронил не слова. Неожиданно он улыбнулся и протянул воеводе руку:

– Ладно, князюшка, договорились! Твоими устами бы мёд пить, так всё гладко на словах выходит!