Амурский плацдарм Ерофея Хабарова - [34]

– На-ка, читай! Здеся про всё написано, и добавить мне к сему более нечего!

Взяв в руки свиток, молодой поручик стал медленно разбирать витиеватые буквы.

«Моя царская воля, чтобы теленгеты ко мне прибыли! – прочитал он, шевеля губами. – Так и передайте хану Коке – жду от него посольство, чтоб скрепить наш вечный союз договором!»

Забрав у офицера документ из Посольского приказа, воевода аккуратно положил его на стол.

– Вот так-то, братец! – сказал он, неожиданно улыбнувшись. – Приказано нам стать друзьями с теленгетами! Пленными с ними обменяемся, подарки Коке передадим! А он должон посольство своё снарядить в стольный град Москву! И чтоб были в нём людишки достойные, сыновья его али братья кровные! Одначе я нутром чую – ещё не раз сойдёмся мы с этими басурманами в битве кровавой!

Уже потом Альфред узнал, что теленгетам заранее сообщили об их визите, и Кока согласился принять русских.

– Ну что же, я давно мечтал о таком приключении! – заявил Мейден, узнав от товарища об их миссии. – Представь себе, мы отправимся к дикарям, и кто знает, может быть, они даже людоеды! Узнав о наших странствиях, гарнизонные крысы просто умрут от зависти!

Ничего не ответив высокомерному голландцу, поручик отправился спать в свою комнату. Откровенно говоря, он с некоторым уважением стал относиться к теленгетам, которые мужественно сопротивлялись столь сильному противнику.

Их небольшой отряд отправился в путь ранним утром, когда только встало солнце. Вместе с боярским сыном Дмитрием Копыловым, Бейтоном и Ван Мейденом в посольство было снаряжено пятнадцать казаков. Они конвоировали десяток теленгетов, попавших в плен после недавних военных столкновений.

– Больше дать не могу! – развёл руками воевода, словно извиняясь за столь немногочисленный эскорт. – У самого людей нет, дай бог отбиться, ежели недобрые гости пожалуют!

Спустя несколько часов крепостные стены Томска растаяли вдали, словно их и не было вовсе. Уже не раз восхищавшийся русскими пейзажами, датчанин не мог оторвать глаз от зелёной стены непроходимых лесов, прозрачных, как слеза, рек и ослепительно-голубого неба над головой.

– Господь воистину сотворил эту землю поразительно прекрасной! – заметил Мейден его романтическое настроение. – Остаётся только поражаться, какая незавидная доля по иронии судьбы уготована её обитателям!

Однако даже это ироничное замечание не смогло испортить состояния духа его спутника.

«Я никогда более не вернусь домой! – вдруг отчётливо осознал Бейтон. – Этот край словно околдовал меня, забрав полностью и без малейшего остатка душу! Вот уж воистину, родина не всегда находится там, где человеку суждено родиться!»

Леса кругом были полны диких зверей, как будто не догадывающихся о присутствии человека. Однажды весь отряд едва не надорвал животы, когда отошедший в сторону по большой нужде Мейден вдруг вылетел из чащи, едва успевая на ходу застегнуть шаровары.

Вслед за ним ковылял вприпрыжку небольшой медведь, решивший поиграть в догонялки с нежданым гостем. Пальнув вверх из пистолета, Альфред испугал зверя, и тот моментально скрылся от греха подальше в непролазном буреломе.

– Присел я себе за кустиком! – рассказал ему голландец, трясясь от приступа нервного смеха. – И тут чувствую сзади чьё-то горячее дыхание! Я оборачиваюсь – и вижу на расстоянии вытянутой руки здоровенное чудовище с оскаленной пастью!

– Да ладно тебе врать! – улыбнулся молодой поручик, заряжая пистолет. – Мишка-то был молод, наверное, одногодок! Однако мне кажется, что я бы сам испортил штаны в подобной ситуации!

Через неделю посольство добралось до походной ставки теленгетского хана Коки. На расстоянии дневного перехода их встретили два десятка конных воинов, неожиданно появившихся прямо из тайги.

Они сидели на приземистых, но очень крепких и выносливых жеребцах с мощной грудью и точёными ногами. Каждый из всадников был вооружён луком с колчаном стрел и кривой саблей; за спинами у них были щиты, и лишь у немногих – огнестрельное оружие.

Старший из воинов почтительно приложил к груди руку и, обращаясь к Копылову, что-то гортанно сказал на своём языке.

– Он приглашает нас следовать за собой! – перевёл тот офицерам. – Говорит, что хан уже знает о посольстве и с нетерпением ожидает его прибытия!

Как вскоре оказалось, ставка представляла собой несколько сот юрт и шатров разных размеров, расположенных на краю бескрайнего леса. Вдоль кочевья привольно катила свои воды неширокая река со странным названием Мереть.

– Вон тот ханский! – уверенно сказал Копылов, указывая на самый большой шатёр с бунчуком из лошадиного хвоста. – Это знак Кокин, я его сразу признал!

Передав пленных, послы направились на почётный приём к предводителю теленгетов. Кока оказался крепкого телосложения мужчиной лет пятидесяти с орлиным взглядом раскосых глаз. Встав с кошмы, он приветствовал своих гостей, указав им жестом на почётные места рядом с собой.

Как только те расположились поудобнее, хан сильно хлопнул в ладоши. Как по мановению волшебной палочки, в шатёр стали заносить в глиняных мисках большие куски свежесваренного мяса.

– Судя по запаху, это конина и баранина! – сказал Ван Мейден, указывая глазами на угощение. – Не знаю, какими пряностями они приправлены, но пахнет довольно-таки аппетитно!