Амурские ребята - [51]
Когда Никодим Иванович свернул в кривой и запутанный переулок, Павка понял, что они идут к Анне. Возле домика фельдшера Никодим Иванович остановился и постучал в ставень. Тут только Павка вспомнил, что у фельдшера есть гнедая кобыла, которой фельдшер очень гордился. В будние дни он ездил на ней по больным, а в воскресенье на базар за покупками и в церковь.
«Только даст ли свою лошадь фельдшер? — подумал Павка. — Ведь он ее очень любит. Хотя если старик попросит, — наверное, даст», решил он.
Никодим Иванович нетерпеливо стучал в ставень. Никто не отпирал. Тогда Никодим Иванович крикнул:
— Александр Флегонтович, откройте! Это я, Пашковский.
Тотчас же открылась калитка, и на улицу выскочил полуодетый фельдшер.
— Господи, что случилось? — спросил он. — Вы, Никодим Иванович, в такую пору?
— Мне нужна заимообразно лошадь.
— Ехать куда-нибудь собираетесь? — удивился фельдшер.
— Любопытство — большой порок, — сердито сказал старик. — Запрягайте немедленно.
Фельдшер кинулся в сарай запрягать кобылу, а Никодим Иванович вошел в дом. Павка пошел за ним. В доме пахло чисто вымытыми полами и лекарствами. Навстречу выбежала Анна. На ней лица не было.
— Никодим Иванович, — сказала она, — родной ты мой. Бьемся-бьемся уже два часа, ничего сделать не можем. Помоги.
Профессор прошел в соседнюю комнату. На диване лежал смертельно бледный Митроша. Глаза его были закрыты.
— Приполз, — тихо сказала Анна.
Профессор скинул с себя шубу и подошел к Митроше. Он взял безжизненно свесившуюся с дивана Митрошину руку, поднял ее, привычным движением вынул из жилетного кармана часы...
Через четверть часа Павка выехал на розвальнях из ворот, погоняя кнутом, резвую гнедую кобылу.
— Н-но, милая! — крикнул он. Павка слышал, что точно так же кричал на свою рыжую кобылу Васька Шагай, когда приезжал из тайги в город.
Никодим Иванович и Анна проводили его на двор, профессор велел передать Косороту, что Митроша будет жив, а Никита Сергеевич Бережнов подобран в городе тяжело раненный и под фамилией Никитин помещен в госпиталь. Профессор надеется, что японцы не найдут его в госпитале так же, как не нашли Шагая.
А Анна просила передать Петру, чтобы забирал ее в тайгу. Измучилась она без Петра...
«Эх, добраться б скорей до тайги! — думал Павка. — Там не встретишь японцев».
Павка вспомнил путь, которым Косорот и Костя объезжали заставы. Он свернул в один тихий переулок, в другой, проехал огородами, мимо старого ветряка, мимо электростанции, выбывшей из строя, и вскоре очутился на проселочной дороге. Он решил ехать кружным путем, чтобы не напороться на японцев.
Наступил день, солнечный и светлый. Снег заблистал, покрывшись мокрой, тягучей коркой. Проселок был пустынен. Он вился между сопок, пролегал через вымершие деревни: жители сбежали от японцев. Павка нахлестывал кобылу. Впереди показалась тайга, точно черная стена с тяжелой белой крышей. Как и в тот раз, деревья, похожие на великанов, обступили Павку. Павка ехал стоя, изредка покрикивая: «Н-но! Милая!» Снежный пух слетал с тяжелых ветвей.
Долго ехал Павка, пока не добрался до поворота к Чортову болоту. Павка так круто повернул, что сани накренились и он чуть не свалился. Но Павка удержался на ногах и крикнул: «Н-но, милая, поторопись!»
Через несколько минут резкий голос крикнул из зарослей орешника:
— Стой! Кто идет?
Павка натянул поводья, лошадь стала. Павка вспомнил пароль и подумал, что теперь-то он наверняка пригодится. Он соскочил с саней и крикнул:
— У больного оспа! Больной волнуется!
Карательный отряд под командованием майора Кимуры прошел сожженную деревню и продвигался по серебристой пустыне. Майор Кимура ехал впереди отряда на рыжей лошади. Майор Кимура покуривал душистую сигаретку и думал, что три тысячи иен, назначенные командованием за поимку Косорота, все равно что у него в кармане. Он нападет на партизан врасплох, и его храбрые солдаты перебьют их как куропаток.
Он посмотрел на своего помощника, капитана Судзуки. Капитан ехал рядом на прекрасной лошади и улыбался. Почему бы ему не улыбаться?
Солнце светит весело, и снег искрится так ярко! Какая праздничная погода! Капитан Судзуки вернется на родину героем. Капитан трет уши. Ох, уж эти русские морозы! Даже весной они щиплют щеки, уши, нос...
Дорога резко свернула влево, в падь между двумя высокими белыми сопками.
«Как похожи они на сахарные головы!» подумал капитан.
Они продвигались все дальше и дальше. Вскоре они вошли в тайгу.
Глаша дошла до кривого дерева. Вот и поворот. Влево сворачивает еле заметная тропка. Теперь уж немного пройти до болота! Глаша свернула в рыхлый снег. Лицо ее горело от ветра. Ей стало жарко. Сердце ее заколотилось часто-часто. Она пошла быстрее. Кустарник больно хлестнул ее по лицу холодными острыми ветками. Вдруг позади что-то хрустнуло. Она остановилась, прислушалась. «Нет, это ветер или белка; белка бежит по веткам», подумала Глаша и пошла дальше. Снова хрустнуло, уже совсем близко, в кустарнике. «Что же это?» подумала Глаша. Она ступила в сторону, провалилась в снег по пояс, вытащила одну ногу, оставила в снегу валенок, достала его, обулась, снова вышла на тропинку. Впереди лес мельчал, корявый густой кустарник редел. На чистой и ослепительно белой поляне никого не было видно. Лес начинался снова за поляной, широкий и синий.
Повесть "Уходим завтра в море" принадлежит перу одного из старейших писателей-маринистов - Игорю Евгеньевичу Всеволожскому.Впервые эта книга вышла в 1948 году и с тех пор неоднократно переиздавалась.Описанные в ней события посвящены очень важной и всегда актуальной теме - воспитанию молодых людей и подготовке их для трудной флотской службы.
О подвигах и мужестве советских моряков рассказывает эта быль. С первого дня войны и до самой победы экипаж монитора «Железняков» громил врага, выполнял сложнейшие задания, не раз действовал в тылу оккупантов. Через смертельные испытания пронесли моряки верность долгу, волю к победе и любовь к своему кораблю.Автор, свидетель и участник описываемых событий, с гордостью рисует своих героев, матросов и офицеров, корабля, ставшего живой легендой флота.
О приключениях юных моряков-нахимовцев Никиты Рындина и Фрола Живцова.
Автор романа «Ночные туманы» — писатель Игорь Евгеньевич Всеволожский известен читателям по книгам о маршале С. М. Буденном («Хуторская команда», «Восемь смелых буденновцев», «Отряды в степи»), о генерале Оке Городовикове («В боях и походах») и по многим романам о моряках («Уходим завтра в море». «В морях твои дороги», «Балтийские ветры», «Раскинулось море широко», «Пленники моря», «Неуловимый монитор», «Золотая балтийская осень»).В годы Великой Отечественной войны писатель служил на Черноморском флоте и навсегда связал свою жизнь и творчество с флотом.«Ночные туманы» — роман о трех поколениях моряков советского флота.
Книга рассказывает о бойцах Первой Конной армии, о героических подвигах красноармейцев и командиров в годы гражданской войны.
Герой повести, матрос Фрей Горн, в результате контузии обретает дар чтения мыслей и оказывается вовлечен в политические интриги своей родины, «банановой республики» Бататы.Повесть-памфлет, написанная в 1948 г., гротескно изображает страну третьего мира, сырьевой придаток, в которой борьба олигархов за власть подогревается шпиономанией и прикрывается демократической болтовней.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.