Амурские ребята - [19]

Шрифт
Интервал

— Ну что ж, Глашка? — сказал Павка. — Чем по городу шляться, пойдем лучше на базу. К дяде Остапу зайдем, он Варин адрес знает.

— Давно бы так! — обрадовалась Глаша. Дождь стекал по ее личику грязными полосами, оно осунулось и похудело. Под глазами чернели темные круги. Павка взглянул на нее, покачал головой.

— Ну и страшна же ты стала, Глашка!

— А ты погляди на себя! — обозлилась Глаша. — Красавец нашелся!

— Да я не к тому, — примиряюще сказал Павка. — Есть хочется?

— Ой, как хочется! — протянула Глаша.

— Так пойдем скорей, к вечеру дойдем, — сказал Павка. — Ты уж потерпи, Глашка. Дядя Остап нас накормит. Он добрый...

Они прошли несколько улиц, посеревших от дождя. Они шли мимо розовых, голубых и оранжевых домиков, мимо большой белой тюрьмы. Город кончался кузницами, паровыми мельницами и старинной заставой с полосатыми столбами и шлагбаумом. Раньше шлагбаум всегда был открыт, а каменные домики заставы наглухо заколочены.

Ребята подходили к заставе. Теперь шлагбаум был опущен — полосатая перекладина пересекала дорогу. Ничего не понимая, Павка подошел ближе. Из каменного домика вышел японский солдат с винтовкой.

Он подошел к шлагбауму, стал на самой дороге и сказал:

— Ваша уходи-уходи.

— Но нам домой надо! — сказал Павка. — На базу!

— База нельзя. Ваша уходи-уходи, — упрямо повторил солдат и поднял винтовку.

Павка растерянно повернулся к Глаше. Она стояла под дождем вымокшая, дрожащая.

— Надо назад итти, — сказал он.

Солдат постоял, пока ребята не отошли от шлагбаума довольно далеко. Потом посмотрел в небо, сердито сплюнул и, поеживаясь от сырости, вошел в серый каменный домик.

«Что ж теперь делать? — подумал Павка, когда они усталые и голодные вернулись в город. — Вот так попались! Ни туда ни сюда!»

Было уж совсем темно, когда они отыскали ночлег — в сыром каменном складе на пристани. Склад был открыт, потому что в нем не было никаких товаров. Ребята заснули, прижавшись друг к другу. Проснулись они от голода.

— Ой, как есть хочется! — сказала Глаша.

«Надо продать что-нибудь», мелькнула у Павки мысль. Но что продать? Гитара братишкина. Значит, гитару продать нельзя. Продать бушлат, — пожалуй, замерзнешь.

— Павка, а если мой бушлатик продать? — вдруг спросила Глаша.

— Что ты, пропадешь без бушлата, — сказал Павка. — Вот если продать мою форменку...

— Без форменки тебе нельзя, — возразила Глаша, — какой же ты моряк без форменки?

Павка посмотрел на нее. «Отощала, — подумал он. — Как бы не заболела».

Он вынул из кармана драгоценные выпуски «Сюркуфа, грозы морей». Он стал перебирать эти красивые, разноцветные книжки.

«А что если продать пару выпусков?» подумал Павка.

«Продам самое неинтересное», с горечью решил он. Но все выпуски были интересные.

Павка вздохнул.

— Подожди меня, Глашка, — сказал он, — я сейчас вернусь.

Он пошел на пристань. Скучавший матрос с грузовой баржи, куривший вонючую трубку, купил у него выпуски — тринадцатый и четырнадцатый. Павка вернулся с небольшим ломтем хлеба. Глаша с жадностью схватила хлеб и спросила:

— Павка, где ты достал?

— Достал, — махнул рукой Павка.

Ребята позавтракали и вышли в город.

До полудня они бродили по улицам, всматриваясь в лица прохожих, и все надеялись встретить друзей. Вот пройдет женщина, закутанная в большой платок. Она кажется им похожей на Варю. Ребята спешат за ней, догоняют. Женщина оборачивается — и ребята видят чужое, совсем незнакомое лицо.

Вскоре ребята перестали бегать за каждым прохожим. А прохожие торопливо проходили мимо, не обращая внимания на ребят и шарахаясь в сторону от японских и калмыковских солдат.

В этот раз ребята переночевали в чулане пустого, полуразрушенного дома. Утром Павка опять сбегал на пристань, но вчерашнего матроса с трубкой не было, а другим выпуски были не нужны. Ребята пошли на базар. Ведь на базаре можно найти случайно оброненный кусок соленой рыбы или прогнившую, темную картошку.

Базар занимал огромную площадь на берегу Амура. В сырую погоду здесь можно было утонуть в липкой грязи.

На базаре толпился народ, в толпе шныряли японские солдаты, которые высматривали что-то своими узкими глазками, кричали разными голосами торговцы, ревели и выли граммофоны. Ребята остановились у рыбного ларька.

Здесь под навесом из просмоленной парусины лежала огромная гора рыбы. Чешуя искрилась и отливала на солнце всеми цветами радуги. Толстая женщина в жирном полотняном фартуке поглядывала маленькими, заплывшими жиром глазками на свое рыбное богатство и кричала голосом, похожим на пароходный гудок:

— Где вы еще найдете вторую такую красоту?

Ребята загляделись на толстую торговку. А она нагнулась и взяла рукой в брезентовой рукавице большую рыбину. Она поднесла эту рыбину к самому лицу покупательницы и крикнула:

— Где вы найдете лучший товар?

Покупательница отошла к соседнему ларю, где бородатый торговец резал на части кету. Тогда торговка с размаху кинула свою рыбину в кучу и закричала уже не густым, как гудок пассажирского парохода, а тонким и резким, словно свисток буксира, голосом:

— Самой тебе со всеми потрохами цена один грош! И мужу твоему цена один грош! И щенку твоему цена полгроша!


Еще от автора Игорь Евгеньевич Всеволожский
Уходим завтра в море

Повесть "Уходим завтра в море" принадлежит перу одного из старейших писателей-маринистов - Игорю Евгеньевичу Всеволожскому.Впервые эта книга вышла в 1948 году и с тех пор неоднократно переиздавалась.Описанные в ней события посвящены очень важной и всегда актуальной теме - воспитанию молодых людей и подготовке их для трудной флотской службы.


Неуловимый монитор

О подвигах и мужестве советских моряков рассказывает эта быль. С первого дня войны и до самой победы экипаж монитора «Железняков» громил врага, выполнял сложнейшие задания, не раз действовал в тылу оккупантов. Через смертельные испытания пронесли моряки верность долгу, волю к победе и любовь к своему кораблю.Автор, свидетель и участник описываемых событий, с гордостью рисует своих героев, матросов и офицеров, корабля, ставшего живой легендой флота.


В морях твои дороги

О приключениях юных моряков-нахимовцев Никиты Рындина и Фрола Живцова.


Ночные туманы. Сцены из жизни моряков

Автор романа «Ночные туманы» — писатель Игорь Евгеньевич Всеволожский известен читателям по книгам о маршале С. М. Буденном («Хуторская команда», «Восемь смелых буденновцев», «Отряды в степи»), о генерале Оке Городовикове («В боях и походах») и по многим романам о моряках («Уходим завтра в море». «В морях твои дороги», «Балтийские ветры», «Раскинулось море широко», «Пленники моря», «Неуловимый монитор», «Золотая балтийская осень»).В годы Великой Отечественной войны писатель служил на Черноморском флоте и навсегда связал свою жизнь и творчество с флотом.«Ночные туманы» — роман о трех поколениях моряков советского флота.


Отряды в степи

Книга рассказывает о бойцах Первой Конной армии, о героических подвигах красноармейцев и командиров в годы гражданской войны.


Судьба прозорливца

Герой повести, матрос Фрей Горн, в результате контузии обретает дар чтения мыслей и оказывается вовлечен в политические интриги своей родины, «банановой республики» Бататы.Повесть-памфлет, написанная в 1948 г., гротескно изображает страну третьего мира, сырьевой придаток, в которой борьба олигархов за власть подогревается шпиономанией и прикрывается демократической болтовней.


Рекомендуем почитать
Жизнь впереди

Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?


Осеннее равноденствие. Час судьбы

Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.