Амулет небесного народа - [19]

Тхутмертари давно уже не слушала болтовню верховного жреца. Она молилась. Смерть по-настоящему никогда не страшила ее; не боялась она ни чудовищ, пожирающих плоть и душу, ни проклятий, ни адских мук. Ужасы для нее были чем-то естественным и само собой разумеющимся. По большому счету, она только рада была принять смерть в привилегированном Склепе Принцев. Это льстило ее самолюбию. Она готова была уйти, чтобы присоединиться к своему богу. Но не сейчас! Она не хотела покидать мир людей побежденной. Явиться к Сету в зените славы, когда весь мир будет лежать у ее ног, – вот была мечта мятежной принцессы. Сейчас же она не могла уйти. Это было не в ее характере. И потому она молилась Сету, прося лишь об одном: дать ей последний шанс. Шанс все исправить, шанс отомстить врагам, шанс снова стать великой. И, когда она уже потеряла всякую надежду, до глубин сознания ее донесся голос змеиного бога: "Сет на стороне сильного…"

Сет на стороне сильного! Вот в чем заключался ее последний шанс! Сет на стороне сильного, говорил ее бог, и это не означало, что он окончательно отступается от своей верной рабы. Напротив! Сет на стороне сильного – значит, на ее стороне! Не может же она считать сильным этого ничтожного самовлюбленного Тот-Амона, вечного неудачника, позорящего священное имя Древнего Змея?! Она, принцесса Тхутмертари, сама должна быть сильной, и тогда Сет будет на ее стороне. Могучий Князь Тьмы уважал силу; он давал Тхутмертари явный знак: отныне ей придется рассчитывать только на себя – но и награда за триумф будет колоссальной! Как и кара в случае неудачи…

– …Прощай, прекрасная принцесса, – молвил между тем Тот-Амон. – Божественный Чипуа-Акай уже в пути; я чувствую это. Неужели ты так ничего и не скажешь мне напоследок?

– Скажу, – Тхутмертари с трудом разжала высохшие губы; из груди вырвался неестественный надтреснутый голос, – Я кое-что скажу тебе, Тот-Амон. Чародей изумленно попятился. Это были первые слова принцессы с того момента, когда волшебный ветер Великой Души принес ее в Кеми. И тон, которым сейчас говорила Тхутмертари, ничем не напоминал голос приговоренного к ужасной смерти человека – он был исполнен силы и спокойной уверенности.

– Говори же, – пробормотал верховный жрец.

– Я вернусь.

Тот-Амон вздрогнул и всем телом подался назад. Ему показалось, что глаза старухи на миг прояснились и на него смотрела прежняя Тхутмертари – та самая кровавая принцесса-жрица, для которой никогда не существовало никаких преград. В этом взгляде искушенный волшебник не мог не прочесть свою смерть. Больше Тхутмертари ничего не сказала.

С трудом поборов наваждение, властелин Черного Круга взял себя в руки. Вот стерва, даже перед смертью может испортить настроение! Ничего, скоро, очень скоро Чипуа-Акай доберется до нее! Ненавидящим взором окинув уродливую фигуру некогда прекрасной принцессы, Тот-Амон судорожным движением запахнул тунику, резко повернулся и двинулся к выходу. Когда он уже добрался до тайной двери, соединяющей Склеп Принцев с коридором, голос Тхутмертари настиг его вновь. Она сказала:

– Я обязательно вернусь, Тот-Амон.

Побледнев еще сильнее, верховный жрец с трудом нащупал рычаг. Стена сомкнулась за ним. Приговоренная принцесса осталась в гордом одиночестве; со всех сторон ее окружали скелеты правителей минувших эпох.

Мертвая тишина зависла в громадном чертоге. Собственное прерывистое дыхание казалось принцессе ревом ужасного чудовища. Тхутмертари постаралась успокоиться. Скоро, очень скоро ей понадобится вся сила, человеческая и волшебная, какую только сможет она извлечь из скудных запасов своего естества. Она сумеет стать сильной – и тогда победит. Если же нет – в Склепе Принцев станет одним светящимся скелетом больше…

Точно удар стали о стекло, разорвал могильное безмолвие чертога пронзительный скрип. В дальнем конце пещеры отворилась древняя каменная плита. Воздух, душный и смрадный, за секунды донесся до приговоренной. Ноздри Тхутмертари вдохнули его, и принцесса непроизвольно улыбнулась: воздух этот был ей знаком. Она в последний раз прикрыла глаза, собираясь с силами. Золотые цепи по-прежнему приковывали ее к скользкой и холодной колонне.

Когда она открыла глаза, тот, кто выбрался из своего логова, чтобы вкусить ее плоть, уже целиком помещался в чертоге. Даже издали существо это не могло не внушать страх. Мерно переставляя многочисленные ноги-ходули, в ее сторону неторопливо шагал громадный жук. Слоны, что водились в джунглях Вендии, показались бы домашними кошками рядом с этим жуком. Полированный черный панцирь поблескивал в мерцающем свете фосфоресцирующих скелетов. На лбу жука горел огромный красный глаз; достаточно один раз поймать им взгляд жертвы, и ее воля будет парализована навсегда. Роговые пластины на голове гигантского жука раздвинулись, и оттуда, извиваясь, выползли скользкие щупальца, каждое толщиной с корабельный канат. Приметив жертву, жук издал торжествующий визг и, вытягивая щупальца, еще быстрее двинулся к приговоренной. Это и был божественный Чипуа-Акай, верховный палач Подземного Мира.

Тхутмертари были известны особенности этого существа. В глубине одного из Преисподних Миров она как-то раз наблюдала за трапезой верховного палача. Сначала гигантский жук подступает к своей жертве и исполняет около нее нечто вроде ритуального танца. Затем щупальца жука касаются своими присосками тела жертвы и медленно, иногда в течение нескольких часов, поглощают плоть. Все это время волшебные эманации, испускаемые Чипуа-Акаем, удерживают жертву в сознании и здравом уме; жертва как будто сама наблюдает за тем, как гигантский жук пожирает ее. Тхутмертари сама видела, как человек, у которого остались одни лишь глаза, одиноко торчащие из голого черепа, был еще жив. И лишь когда Чипуа-Акай полакомился ими, закончились его мучения.