Амулет на Его счастье - [25]

* * *

Что-то мурчало и вибрировало прямо у лица, горячее влажное дыхание разве что в губы мне не лезло, зато пахло супом. Куриным, соленым, наваристым таким, супом. От неожиданности я распахнула глаза и уставилась в… морду, чешуйчатую, темно-зеленую, счастливо улыбавшуюся…

— Мама! — вскрикнули мы, причем одновременно, а потом я, сгребая в охапку тщедушное когтистое тельце, радостно запричитала: — Зубастик ты мой, котенок ненаглядный! Нашелся! Куда ж ты от меня улетел, сволочь же ты крылатая…

Зубастик на сволочь, тем более крылатую, не обиделся, а лишь потерся счастливой мордочкой, едва царапая мне щеку.

— Кхм, кхм, — деликатно раздалось невдалеке, — наконец-то, ты пришла в себя! Вот гоблинша, не дала мне тебя вчера по формулам погонять! За тобой должок, между прочим. — причем определение «гоблинша» из уст вошедшего прозвучало больше как ругательство, нежели как наименование расы лекарской сестры.

Ладер поставил поднос с завтраком на низкий столик около дивана, где я и имела честь очнуться от драконовых ласк.

— Болит где-нибудь? — поинтересовался он и тут же шикнул на дракошку, — Исчезни уже, дай ей хоть кофе выпить!

Зубастик, зайка моя предательская, послушался деканового приказа как новобранец, исчез под короткий «вшииик», будто его и не было, лишь занавески едва заколыхались от растормошенного крыльями воздуха.

И тут утреннюю идиллию нарушили воспоминания о произошедшем накануне. Я осторожно поднялась, и, боязливо взглянув на декана, тихо поинтересовалась:

— Что с Дэном?

Красиво очерченные губы магистра разъехались в загадочной ухмылке, а в глазах было столько праведного удовлетворения, что мне стало страшно. Страшно интересно, как скоро оторвут мне голову за Дэна его родители…

— О, Господи, мастер Кроин, что вы с ним сделали? — не на шутку испугалась я.

— Пришлось, Кирин, у вас на родине побывать. — продолжал интересничать этот невозможный декан. — Да вы ешьте, ешьте, вон до чего себя довели, сейчас формулы будете отвечать…

— Сдались вам эти формулы! — в сердцах воскликнула я, но немного не то, чего хотела озвучить на самом деле, — Чего вы меня ими запугиваете всё время!? Я знаю их всех на зубок, если вам так интересно!

Ухмыляясь, Ладер приподнял одну бровь, проводя пальцами по волосам, убирая с глаз упавшую прядь.

— Кирин, такой адептки у меня еще не было, видит Благоликий! Ты неподражаема!

— А вы — невыносимый! Чего пристали ко мне? Зачем третируете и придираетесь без конца, никогда не отвечаете, даже на самые важные для меня вопросы?

Меня несло. Как того Остапа. Как в море, в самый лютый бушующий шторм на дырявом надувном круге, но останавливаться я не могла и не хотела. Очень нужно было сбросить накопившееся за месяцы издевательств напряжение, а сдерживать себя, тем более что знала, что провожу в Академии последние часы, совершенно не хотелось.

— Почему всё время без конца я только и слышу: "Кирин то", "Кирин сё", "Кирин к доске", "Кирин — плохо"? Над нами уже смеются все! Почему вы меня к себе домой отнесли, а не в ТГЛ? Почему вы вообще лезете в наши с Дэном отношения? Это только наши дела, вы вообще понимаете, что жизнь мою под откос своими действиями пустили!? — тут я прикусила язык, в прямом смысле, потому что неудачно оттерла уже вовсю катившиеся слезы.

— Хм… выпустила пар? — поинтересовался декан, спустя какое-то время.

Он невозмутимо опустился в рядом стоявшее кресло и отпил из чашки.

— Эмра предупреждала о побочных эффектах «успокоина», надо бы ей сообщить детали, для диссертации полезно будет.

Как же мне захотелось чашку кофе… запустить в его прекрасное лицо… аж руки зачесались.

— Ты свободна, Мэри. — внезапно проговорил магистр.

— Что?

В каком смысле? О чем это он?

— У твоих родителей больше нет долга, — загадочно улыбнулся он.

— Как это нет? Куда он делся? — что-то мне стало не очень хорошо от этой информации.

— Один добрый, или не очень добрый человек полностью выплатил сумму задолженности по кредиту семьи Кировых.

Я вздрогнула услышав из уст магистра свою настоящую фамилию. Впрочем, ни Дэн, он же Денис Носков, ни я, Мария Кирова своих настоящих имен не скрывали, но по условию Академии, иномирных адептов обязывали брать псевдонимы, дружественные местным жителям. Так и появились Мэри Кирин и Дэн Нески.

— И кто же этот добрый человек? — ничерта не понимая, поинтересовалась я.

Магистр снова одарил меня загадочной полуулыбкой, а до меня… дошло…

— Вы…

Во попала, во влипла! Как там говориться? Из огня да в полымя? Ха! Десять раз Ха! Скорее из цунами да в атомный взрыв! Этот декан, этот самодовольный, влезавший во все мои дела властный щегол просто… перекупил долг… А что он потребует взамен? Контрольные за него решать не надо, рефераты строчить тоже… Вспомнить все его раздевающие взгляды, и тогда станет понятен мой удел на… на сколько же лет?

Глава 12

— Кирин, ты потрясающе не можешь скрывать то, что написано у тебя на лице! — рассмеялся декан, — я не насильник, успокойся. Ничего плохого я от тебя не потребую. Не совру, если сообщу, что имею очередь на честь оказаться в моей постели, так что на это даже не рассчитывай!

Что? Боже, как это мерзко и противно! Я не хочу слышать о постельных подвигах и похождениях своего декана. Даже очень красивого, привлекательного, притягательного, безумие его подери, декана.