Амстердамский крушитель - [9]

Декок не счел необходимым соврать.

— Да, — сказал он.

— Из-за гусей?

— Вот именно.

На губах Виллема заиграла легкая улыбка:

— Что же, теперь вы знаете: стрихнина у меня навалом.

Они не торопясь вернулись в Амстердам. Дождь прекратился, но по синему небу все еще плыли тяжелые темные тучи. Тоскливая атмосфера исчезла, и солнечные блики заиграли на волнах Амстела. И Декок, и Фледдер невольно заметили, что уровень воды в реке значительно понизился. Ветряные мельницы, как и сотни лет назад, выполнили свою задачу.

Декок, усевшись поудобнее на пассажирском сиденье, раздумывал над беседой в «Счастливом озере». Название казалось на редкость малоподходящим. Он не мог освободиться не столько от мрачного впечатления, сколько от дурного предчувствия. Между пожилой женщиной и ее старым садовником существовали странные, противоречивые отношения. Миссис Бюилдайк и Виллемом правили эмоции и тайны, в которые посторонний не имел возможности проникнуть. Он чувствовал, что назревает взрыв. Пожилой инспектор копался в памяти в поисках аналогичных ситуаций из своей многолетней практики, но не мог вспомнить ничего похожего.

Фледдер бросил на него взгляд:

— Откуда миссис Бюилдайк узнала, что садовник заказал новую партию стрихнина? Вряд ли она обыскивает каретный сарай. Ей самостоятельно туда и не добраться.

Декок подумал.

— Скорее всего, она заплатила по счету, — сказал он после короткой паузы.

Фледдер удивленно взглянул на него:

— Вы хотите сказать, что она прочитала отчет и оплатила счет без лишних вопросов?

— Именно это я и хочу сказать.

Фледдер усмехнулся:

— Но старик не делает из этого тайны, у него нет никакого скрытого мотива. Он ничего не скрывает.

Декок задумчиво посмотрел на него:

— Но от этого стрихнин не становится менее опасным оружием.

Фледдер промолчал. Они уже въехали в город, и он вынужден был уделять все свое внимание маневрированию в плотном потоке машин. Узкие улицы и набережные, по сути, изначально не предназначались для автомобильного движения. Тысячи велосипедистов еще больше затрудняли движение. В какое-то мгновение в них едва не влетел грузовик. Фледдеру пришлось вдавить педаль газа в пол и резко свернуть на Аллею полумесяца. Шины взвизгнули, но им удалось избежать столкновения.

— Остынь, — проворчал Декок. — Мне не хотелось бы лишиться пенсии таким образом. Он же нас едва не зацепил. Фью!

— В противном случае мы бы не избежали лобового столкновения.

Декок хмыкнул.

В конце концов им удалось добраться до участка в целости и сохранности. Фледдер припарковал машину, и они вместе вошли в здание.

Когда полицейские проходили мимо стола Мейндерта Поста, тот поднял руку.

— Декок! — заорал он, хотя инспектор находился в паре футов от него.

Декок остановился и повернулся к нему.

— Ты что-то сказал, Мейндерт? — спросил он.

Сержант несколько секунд смотрел на него.

— Игорь Стаблинский сбежал, — сообщил он также громко.

Декок просто ждал дополнительной информации, но Фледдер не удержался от вопроса:

— Сбежал?

Пост протянул им отчет.

— Сбежал из тюрьмы, — добавил он уже более или менее нормальным голосом.

4

Фледдер ходил взад-вперед по тесной шумной комнате, где сидели детективы. Черты его лица стали суровее, как будто вокруг него собралась грозовая туча. Он задыхался от ярости. Никто из присутствующих офицеров раньше не видел, чтобы он выходил из себя. Фледдер рванул галстук, сняв его с себя одним резким движением, в бешенстве остановился перед столом Декока.

— Как такое возможно?! — в ярости воскликнул он.

Декок пожал плечами.

— Он сбил с ног одного из караульных, — без всякого выражения пояснил инспектор, — и сбежал, воспользовавшись сутолокой.

Фледдер уперся ладонями в стол Декока и наклонился вперед.

— Месяцы работы! — проревел он. — Все эти надоедливые мелочи — и все впустую. По месяцу тратили на одну букву, и все зря. Месяцы работы выкинуты в помойку. Мы же работали месяцы, прежде чем арестовать его. У нас не было ни минуты свободного времени, никакой личной жизни, мы проверили все, что только можно было проверить. И зачем? Опасный подозреваемый — по меньшей мере на нем два убийства, — и они отпускают его вот так, за здорово живешь.

Декок покачал головой:

— Нет, не за здорово живешь: охранник в больнице со сломанной челюстью.

Фледдер упал на стул около стола:

— Все равно, этого не должно было случиться! — Он все еще был вне себя от злости. — Это уже становится традицией. Каждый день то один, то другой удирают.

Фледдер сердито посмотрел на своего напарника, учителя и друга. В свое время его приставили к Декоку в качестве помощника, но теперь Фледдер был уже полноправным инспектором. По сути, его звание равнялось званию Декока. Но если Декоку не суждено было подняться выше его теперешнего ранга, Фледдеру судьба уготовила хорошую карьеру. Декок никогда не сомневался, что Фледдер однажды станет комиссаром, может быть, даже старшим констеблем. Но в их ежедневной работе Декок незаметно все равно оставался старшим, а Фледдер младшим напарником. Оба они этого не сознавали. А если и сознавали, то не предавали значения. Они были на редкость слаженной командой и безоговорочно доверяли друг другу. Декок в душе разделял возмущение Фледдера по поводу зря проведенной работы. Как младший напарник тот, казалось, принял обет послушания, нищеты и целомудрия; это он правду сказал, потому что младшие офицеры любого ранга вели очень скудную личную жизнь из-за перегрузок на работе.