Аккуратно вернув чашку на место, Анко закрыла ларь и придвинула к себе шкатулку с чаем, сдвинула крышку, вдохнула. Вновь не удержалась от улыбки — готова была спорить, что этот спокойный, наверняка мягкий на вкус чай выбирал Итачи. Второй раз за день Анко накрыло сочувствие к Учихе. «Ведь наверняка Мадара и Второй после того, как вытрясли из меня согласие на участие в своей задумке, вцепились в Итачи — кто бы ещё помог в кратчайшие сроки всё как подобает устроить?.. Наверное, нужно будет потом поблагодарить его. Или убить Долорес — это должно сойти за „спасибо“». Мысли об убийстве Анко поспешно отмела как совершенно лишние сейчас, дестабилизирующие, и взяла в руки большой свиток, покрутила его, изучая, развернула — тот оказался пуст. «Ну естественно, — вздохнула Анко, смиряясь, — задавать настроение должен хозяин… А вот и набор для каллиграфии, ничего не забыли».
Всё это Анко пока отложила в сторону и потянулась к последней из распечатанных вещей — плоской коробке, о содержимом которой Анко уже догадывалась. И точно: в ней обнаружилось сиреневое кимоно с тёмно-фиолетовым поясом — простое, но из хорошего шёлка. Вот тут, куноичи была уверена, постарался Мадара — он пару раз говорил, что ему нравится цвет её волос. «Не то, что я бы выбрала для себя сама, — она провела пальцами по ткани, едва касаясь её подушечками. — Но заказчик хочет видеть меня такой; его слово — закон».
Вот, теперь всё так, как должно. Она — куноичи на миссии, и пусть хоть луна на землю упадёт — ничто её не потревожит, пока всё не закончится.
После она долго сидела, вновь погрузившись в воспоминания, в мельчайших деталях восстанавливая лучшую церемонию, которую она провела: вечер в поместье дайме Страны Мороза, когда ей пришлось убить запланированную исполнительницу действа, шпионку из Облака, чтобы иметь возможность присутствовать на встрече дайме Страны Мороза с дайме Страны Горячих Источников: вначале на дневном чае, после на вечернем пиру. Проиграв все тогдашние движения в голове, Анко извлекла из ларца необходимую утварь и повторила все действия в реальности, только без жидкости, и сделала это трижды, прежде чем удостоверилась, что мышцы работают в точности так, как надо, что дыхание размеренно и не сбивается.
Убрав посуду обратно, Анко осталась сидеть с закрытыми глазами, не шевелясь, пропитываясь ощущениями. Ей казалось, что она слышит звуки сямисэна, поющего под пальцами искусной исполнительницы — сама она так и не научилась достойно играть на нём. Она ощущала запахи сада, разбитого за стенами чайного домика, икебаны в нише-токонома, тонкий аромат цветов, которые слуги дайме Страны Источников добавляли в воду в тазике, где тот омывал руки едва ли не чаще, чем дышал.
Змея внутри неё полностью растворилась в тени.
Анко развела чернила, придвинула к себе и развернула свиток. Взяв в руку кисть для каллиграфии, она окунула её кончик в чернила и в едином порыве написала, заполняя светлое пространство:
Неугасимый огонь в сердце — великая ценность.
Она совершенно не была сильна в красивых словах, но натренирована и выводила иероглифы с душой, и они получились красивы. Оставив свиток подсыхать, Анко поднялась плавным движением, подхватив на руки коробку с кимоно, и ушла в спальню облачаться.
Ровно в половину двенадцатого раздался стук в дверь. Та больше не была заперта, а потому секунды спустя открылась, и порог переступил Второй Хокаге.
— Тобирама-сама.
— Анко, — Второй обвёл её взглядом быстрым, но наверняка не упустившим ни одной детали. — Ты готова?
— Да, — ответила она и, взяв лежавший перед ней запечатывающий свиток, в котором вновь было скрыто всё необходимое, поднялась с татами. — Благодарю за предусмотрительность: идти по тайным ходам и тем более трубам мне было бы неудобно — я боялась бы испачкать кимоно.
— Его выбирал Мадара, — заметил Тобирама.
Анко легко наклонила голову, не выдавая, что прежде догадалась об этом.
— Тогда я при первой же возможности поблагодарю Мадару-сана за столь щедрый дар.
Не поднимая головы, она чувствовала на себе тяжёлый взгляд Второго Хокаге.
— Я рад, что мы привлекли тебя, а не Хинату, — наконец сказал он.
— Большая честь слышать это от вас, Тобирама-сама, — ответила Анко с неглубоким поклоном.
Второй протянул ей руку, за которую Анко взялась, и миг спустя они оказались в Тайной комнате.
Древнее помещение Слизерина претерпело изменения к церемонии. Если по левой стороне его неподалёку от статуи Салазара уже давно стояла деревянная беседка, созданная Первым Хокаге для комфорта в штабе, то теперь на правой стороне зала напротив неё высился самый настоящий традиционный чайный домик. Место, благо, позволяло; а уж за исполнением Первый не постоял.
— Как видишь, Хаширама очень вдохновился нашей задумкой, — проговорил, присоединяясь к ним, Мадара; выглядел он куда менее надменно, чем обычно, и это хороший знак. — Настолько, что решил проявить все свои таланты. Сказал, что даже приготовил какой-то особенный чайный столик… Исходя из того, что я видел на его одежде пятна краски, Хаширама лично расписывал его. Так что это наверняка феерично.
