Аморальные байки с плохими словами - [3]

– Ты, Йончелло, тему не всосал, это собака выживальщика, на случай катастрофы, типа, консерва живая. Она у мясника на черный день припасена!

Стоим, значит, на крыльце, пьем кофе, а мясник свою мысль пытается изложить:

– Хочу, -говорит, -на Инессу впечатление произвести. Она недавно из Испании каталог плитки Sicis привезла, – достает замызганный журнал, – Так вот, хочу на кухне такую же мозаику замутить, – тычет пальцем в каталог, – но заказывать в Испании муторно, пока привезут, то да се… да и по любому нужен плиточник ее поставить, так что, сможете?

– Да запросто, – отвечаю, – че, Йончик, закалампоцкаем сюрприз Инессе?

Йонас, глянул, аж скукожился, там жеж, млять, пять тыщь кусочков, это ж надо неделю корячиться с плиткорезом.

– Не тупикуй, Йончик, – пытаюсь его в русло направить, – Ты ведь мастерюга матерый, к тому же брателло в помощь будет, да и я подмогну, не дрейфь. Мясник за работу триста зеленых портретов дает, как раз по сотке в клюв, хули думать, Йончик…

Только ударили по рукам, гляжу, подкатывает к калитке тачка совсем безпородная и вылазит из нее какой-то педрило в черных очках, во фраке и штиблетах лакированных с загнутыми носками.

– Это че за Пиноккио? – спрашиваю.

– Так это ж Витька, братуха мой, на свадьбу собрался свидетелем.

– Фу-у-у, бля, Йончик, напугал… я думал Эрик за мной киллера прислал, фашист…

Подгребает этот клоун:

– Хелло, папы карлы, че, бля, без меня пукнуть не можете? Ладно, я вам дело на рельсы поставлю, показывайте рабочее место.

– Рабочее место у тебя вон, у мусорного ведерка, -говорю,- там же и инструменты возьмешь – веник и лопату совковую.

– Цена вопроса? На какую цифру разбогатеем? – спрашивает – я ж пацан серьезный, за пряник корячиться не буду.

– Каждому по франклину, говорю, если справимся.

– Вот это зашибон, сразу видно, Йончи, шеф у тебя правильный, не то что ты, лошарик доверчивый, за бублики потеешь… Ой, бля!!! Эт че за собака баскервилей, вы че, пацаны, новую породу вывели?

– А, это наша Линда, – мясник Михаил отозвался. – Она, видать, колбасы копченой в кожуре обожралась и че то у нее в кишках заклинило, ходит, бедная уже две недели посрать не может.

– Так хули делов то, – говорит Витя,- щас я ее вылечу, – и становится, подлец, своим штиблетом лаковым ей на бинт, из жопы свисающий. Тут псина че то шуганулась, видать очко у нее чувствительное, шкребет, падла, когтями по льду, визжит ужасно, а Витя, юннат хренов, ногу только сильнее прижимает.

И, то ли эта Линда когтями до почвы дошкребла, херзна, я че то этот момент с трудом потом восстановил, целлофан из попы у нее резко так выскочил и бинт с дерьмом, чвякс! – прямо на Витьку.

Я рядом стоял, но меня практически пронесло – только в рот кусочек дерьма собачьего залетел, видать я хотел что то умное сказать, не помню, и что обидно, нет шоб выплюнуть, я его сглотнул, рефлекс, бля, мне еще Эрик когда зубы шпаклевал, говорил, что у меня рефлексы сильные – я ему тогда чуть палец не откусил, нах… Короче, вырвалась эта торпеда вонючая и чешет с диким воем прямо в поле к сливовому дереву сдуваясь по ходу, только из выхлопной красно-коричневая смесь брызжет. Я гляжу и думаю: "добежит-не-добежит". Нет, сука, не добежала, топлива буквально, на пару метров не хватило! А Витя спокойно так бинт с себя стряхнул, взял бюстгалтер какой то с веревки, фрак вытирает и говорит:

– Ладно, пацаны, вы тут развлекайтесь, а мне некогда фигней заниматься, меня там молодожены ждут, – и пошел к своему фаэтону.

" Ну, -думаю,- дерзкий типок, старт хороший взял, интересно как до финиша дойдем?"

*

Целую неделю Йончик над плиткорезом онанировал, но мозаику нарезал. Крутанули мы эти кубики в бетономешалке с песочком, типа галтовочный барабан, хули вы думаете – испанцы остались глубоко позади, собрали все в мешок и прикатили к мяснику его хибару глиняную в дворец превращать. Я на компе распечаточку шаблона сделал, осталось только все на клей постелить. Сидим жопой кверху на кухне у мясника, складываем эту мозаику Sicis, а из подвала только удары топоры доносятся – Михаил очередную жертву на колбасу шинкует.

– Интересно, а Линду он тоже на сервелат пустил?, – Витек спрашивает – Или похоронил по чесному?

– А тебе не один хрен? – Йончик молвит в ответ – Угробил животное, садист.

– Это я садист? Брателло, приди в себя, я поступил гуманно, спас псину от мучений, вообще, бля, ты нихера не шаришь в медицине, это щас на Западе модно за бабки пациента на тот свет отправлять, забыл как называется.

– Киллер, что ли?

– Дурак ты, Йончи, там научно как то…

– Эвтаназия это называется,- говорю,- но ты ж, Витюша, собачку на тот свет без анестезии отпустил,

– Во-во, я бы эвтанавтом был, или эвтанологом, один хрен…, скажи, шеф, получился бы из меня медик?

– Запросто, -говорю,- я тебя, как увидел сразу понял что у тебя большое будущее. У тебя Витя, форма черепа как у Джорджа Буша-младшего, так что можешь рассчитывать на мой голос на выборах.

– Понял, Йончи, что шеф вещает? Поэтому не лезь в научную беседу, сиди собирай пазлы, дурачок, нюхай свой навоз мышиный, бля, в детстве в кубики не наигрался теперь доигрывай. Вот, шеф, что за брат у меня, хер проссышь, горбатится всю жизнь, конек-горбунок ебучий, а результат нулевой – до сих пор на велике ездит. Пипец просто, родовое проклятие, а не брат! Я вообще думаю, что его в роддоме подменили, не могла мать такого оленя на свет произвести – рога на выходе застряли бы!