Аморальные байки с плохими словами - [24]

Имея неплохой финансовый балланс, он приобрел удачно старый банно-прачечный комбинат, который ранее был закреплен за военным гарнизоном. Там Вениамин развился как колхозник: построил хлев и ферму для кролей. Купил овец, гусей и дизельгенератор. В бане сделал офис, огромные стиральные машины он выменял на трактор и прицеп. Вскопал три грядки и поставил интернет. Потом назвал все это "дауншифтинг" и стал готовиться к пришествию Христа. Меня же он просил помочь ему в устройстве "джокервиля". Для тех, кто в стороне от темы, поясняю: джокервиль – это не азартная игра. И тем более не то, о чем сейчас украдкой подумали Вы, озорные женщины-плутовки. Джокервиль – это последний оплот настоящего самца. Неприступная крепость с тремя рубежами обороны и заминированным входом, в которой словно в теплом термосе возможно пережить неминуемый распад Вселенной. Укрепленный бастион сурового мужчины, напичканый оружием, патронами, тушенкой и баночками дистилированной воды. Козырная карта и железобетонный редут махрового мачо с махровыми полотенцами и махровыми яйцами. …

И вот такой фантастический бункер, в котором мирно спал бы даже Гитлер, мне предстояло соорудить на окраине Одессы при помощи Йончика и подсобника-Витька. А Ролик ехал с нами как технический консультант. Как ни крути, а опыт выживания у него был побольше, чем у нас троих вместе взятых.

Мерзнущий на железнодорожном перроне Вениамин ждал нас с нетерпением: наступила весна, снег оттаял и можно было приступать к постройке объекта. Кроме повзрослевшей дочери у Веника помощников не было.

Вся надежда была лишь на нас да на будущего зятя, чей облик рисовался пока смутно: юная Зинаида презрительно относилась к противоположному полу и делила всех ухажеров на три категории:

Первая: прыщавые задроты, которые до сих пор заправляют майку в трусы, спят с открытым ртом и любят интернет до огненных мозолей на ладонях.

Вторая: укуренные мажоры в шелковых косоворотках, раскатывающие на папиных тачках под надзором вип-секкюрити.

Третья: членоголовое бычье с раскачанными бицепсами, цветными татуировками и мозгом как у бурундука.

Но вот пред Зиной появился Йончи. Глаза их встретились:

– Бомбезная чипса.

– Винтажный пацан.

Светлый образ Йонаса со свежевыращеной щетиной на лице, в сиреневом пиджаке и страусовых шузах на плетеных портянках запустил в организме Зины необратимые химические процессы: сначала выброс феромонов спровоцировал взрыв Хиросимы в левом полушарии мозга, затем утечка эндорфинов взорвала Нагасаки в правой части головы. Напоследок злобный Купидон проткнул сердце Зинаиды тупой рифленой арматурой и, на всякий случай, загнул за пятым позвонком внушительный анкерный крюк.

Грубо говоря, Зинка втюрилась в Йончи-перфоратора, как медведица в дрессировщика, жестоко и безнадежно, до дрожи в малиновых кустах.

Зинка была обречена. Женщины и раньше сохли по той харизме, которая болталась у Йончика где то между вытянутых коленок на трикотажных штанах, а также тосковали по другим интимным местам и эрогенным зонам. Теперь же это было самое настоящее диффузно-электрическое чувство, которое древние называли смешным словом – любовь. Возникла биохимическая реакция с фосфорным свечением глаз и обильным выделением копулин в нижней части живота.

Зинка же представляла собой фигуристую кобылку со стройными ногами, шелковистой кожей и золотой шпилькой в пупке. Под ухом виднелась настоящая родинка, что резко повышало шансы на успех.

Наш Йонас погиб.

*

– Тут главное найти соски и нежно их массировать, – излагал Ролик новый рецепт сырников из кошачьего молока, – при умелом подходе с одной взрослой кошки можно надоить с полстакана молочной секреции. Главное с котом не перепутать, – он покрутил перед носом Зинки поцарапанными руками,- я вот, соседскую кошку с одним сиамом в темноте попутал и…

– А зайца можно подоить? – озабоченно перебил Витька, – Всю жизнь мечтал заячего молока попробовать.

– Конечно, – заявил уверенно Роланд. – Доить можно все, что имеет вымя. Даже крота. Вот воробья нельзя подоить – у него сисек нет. Только яйца.

– Точно как у тебя, Йончик, – заржал Витька.

Зинка тоже рассмеялась и говорит:

– А меня в прошлом году папа на Первое Апреля с яйцами разыграл. Притащил домой три больших яйца. С зеленоватым оттенком. Говорит, в зоопарке у одного знакомого индонезийский варан кладку яиц отложил и сдох. Ну, не пропадать же добру. Вот он их домой и принес: -Все, Зинка, будем варанов выращивать. У них знаешь какая кожа дорогая? Сумочка из шкуры варана стоит восемьсот баксов. Пояс – двести! Портмоне – триста двадцать долларов. Разведем варанью ферму – заживем в роскоши. Мясо – деликатес. Экзотический ресторан откроем… Но, надо их отогреть. Так нельзя оставлять – погибнут. Ты, говорит, их в вату заверни и будешь ложиться спать, положи по одному яйцу подмышку, а третье между ног. Если хорошо нагреешь, то варанчики должны вылупиться. Ну, я доверчивая, всю ночь с яйцами пролежала, боялась шевельнуться. Утром просыпаюсь – вонь вокруг стоит страшная, а я вся в мерзкой слизи. И рядом папаша ржет: – С Первым Апреля, доченька!