АММИАК. Под знаком близнецов - [76]

— Да нет, куратором он был отличным. Всегда грудью на амбразуру, хотя он сильнейший телепат, ему вообще горы по плечу. Какой-то весь идеальный, раздражал. Но моя нелюбовь к нему началась еще с нашей первой встречи.

Это было на первом курсе, и он читал у всех мысли, и мои в том числе. Не знаю, сколько он там увидел, но знания — это сила, а он получается является всемогущим. В общем, как-то не заладилось наше общение.

У Джейса тоже есть причины недолюбливать Ланиэля, об этом мне рассказывала Кира, а теперь я знаю причины кошколака. Раз родители Лана занимались черной магией, об этих воспоминаниях и мог узнать Даньелз, отсюда и вражда. Всё становится на свои места.

— Знаешь, я тебя понимаю. Его умение читать мысли действительно раздражает, — поддержала я кошколака.

— Но ты всё равно его любишь, — подвел итог кошколак, и я виновато пожала плечами, мол, он сам меня в себя влюбил, не виноватая я, а дальше мы оба отвлеклись, так как по телепатическому радио передавали очередную бредовую новость.

«Слушайте-слушайте! На заднем дворе пятнадцать минут назад состоялась драка двух четверокурсников за сердце неприступной Кэтрин! Как на это отреагирует её парень Нил?»

— Слушай, Лан, а ты не знаешь, как отключить эти сплетни? Их можно сделать с пометкой «спам»?

— Увы и ах, либо полностью отключайся, поставив блок, любо слушай все подряд, — ответил кошколак, а мы тем временем вошли в столовую, направившись за подносами и за самой едой.

— Лан, а ты слышал что-нибудь о Хранителях?

— Ого, какие темы ты затрагиваешь. А с чего ты ими интересуешься?

— Просто недавно услышала, и название понравилось, — солгала я, пожав плечами, а Лан вздохнул.

— Ты никогда просто так ничего не спрашиваешь, это я уже успел понять.

Так что отвечать не буду, пока всё не расскажешь.

— Лан, это не мой секрет, — ответила я, присаживаясь за свободный столик, а кошколак посмотрел на меня недоверчивым взглядом, а потом закатил глаза к потолку.

— Хорошо, пусть будет по-твоему. У Пограничья есть четыре Хранителя: вечности, времени, мира и равновесия, которые подчиняются Оракулу из Обратного мира. Хранитель вечности отвечает за сохранность каждого вида существ, времени — за сохранность культуры и истории, мира — за отношения между представителями всех рас, а равновесия — за правильное функционирование связей между реальностями. Вот, пожалуй, и все. Ничего особенного в них нет, кроме того, что их никто никогда не видел, просто знают об их существовании.

— Никто и никогда, говоришь? — усмехнулась я, пережевав пищу, — а откуда тогда знают об их существовании?

— Может, кто, когда и видел. Что ко мне-то пристаешь? — нахмурился кошколак, и я улыбнулась, погладив его по щеке, чтобы успокоить, а Лаг посмотрел в сторону выхода, — о, нет, только не он.

«Любимая моя, а что ты делаешь рядом с кисой?!» — раздался в голове голос, отчего я даже подскочила, посмотрев на злого до чертиков Джейса, я сглотнула.

«Ми-ми-ми-милый?» — заикаясь переспросила я, думаю, что сейчас будет все плохо.

Как говорят лепреконы: «Плохо. Всё очень, очень плохо».

— Интересно, что собирается делать наш любимый телепат? — спросил Лан, смотря в сторону выхода, а в это время «наш любимый телепат» пробирался мимо столиков, не предвещая мне ничего хорошего.

«Давай без паники».

«Давай».

«Давай», — кивнула я, а потом без паники не получилось, потому что Джейс был на грани взрыва, большого такого «бум!».

Пришлось действовать быстро и необдуманно. Я встала и обхватила руками шею преподавателя, приковав к себе взгляды всех студентов столовой, а потом поцеловав Даньелза, напряженность которого постепенно спала.

— Джейс…

— Мм?

— Идем отсюда, — ответила я, заметив зевак, с интересом наблюдавших за профессором, целовавшимся с девушкой, которую он не так давно скинул в фонтан.

— Идем, — кивнул Джейс, бросив уже безразличный взгляд на Ланиэля, и поднял меня на руки, а я ничего не имела против, у меня появилось время целовать шею и лицо Даньелза, а позади остался кошколак, который ласково мне улыбался, и за его понимание я была ему благодарна.

«Мне только что сообщили, что произошло в столовой! Кажется, у нас появилась нестандартная, но страстная, парочка преподаватель студентка!

Даньелз-Ульянова! Что выйдет из этой связи? Куда приведет бесшабашная любовь?!» — раздалось по радио, а я покраснела, поняв, что теперь я вновь стану самой обсуждаемой персоной академии.

* * *

На сегодняшний урок алхимии я шла с трясущимися коленками. Думаю, о причине такого состояния вы можете легко догадаться. Наша группа, бросая на меня заинтересованные и смеющиеся взгляды, зашла в аудиторию.

Я села за самой дальней партой, и вообще изначально приняла положение серой мышки, то есть чуть ли не под стол залезла. Скрипнули двери, и в подземелье, стуча каблуками, вошла профессор Даньелз, сразу же выделив мою персону в толпе студентов и бросив на меня испепеляющий взгляд.

— Вы всё неверно делаете! У вас, что, совсем мозгов нет?! Я же четко сказала, сколько капель нашатыря добавлять в варево! А вы сколько добавили?!

— Как вы и сказали, десять! — кричала в ответ я, когда содержимое моего котла вываливалось на парту, туша огонь под собой и плавя лабораторный стол, вместе со стоявшими на нем склянками.