Амирспасалар. Книга II - [26]
Владыка рассердился:
— Что же ты мне все дакаешь, тер-Аристакес, дела не говоришь? Как дознание вести собираешься?
Настоятель собора оживился. На узком, лисьем лице появилась кривая усмешка:
— Не в мере наказания сейчас дело, святейший! А в сообщниках проклятого тондракита. Преступника сего необходимо той птице прирученной уподобить, из-за которой попадаются в сети и другие птицы. Себя спасти она не может, но, подавая голос, губит своих подруг.
— Гм! Не совсем так, тер-Аристакес, но похоже. Посмотрим, однако, как твоя птица подаст голос в клетке, — недоверчиво молвил Барсег.
В тесной комнате, с решетками на окнах, находились двое: за столом в черной рясе сидел иерей, а в углу в цепях — пожилой, коренастый человек с полуседой бородой. Священник поднял голову и вперился в узника колючими глазками. Негромко заговорил.
— Долго же ты летал по свету, черный ворон, сея заразу, хулил Господа Бога! Но теперь ты в наших руках… Недаром проклятое имя Кюреха, ученика трижды анафемствованного Смбата-тондракита, носишь! Недаром! Да знаешь ли, сподвижник сатаны, какова есть воля Господня о поносящих имя его святое! — сверкал очами священник. На память загнусил: — «И сказал Господь Моисею: «Выведи злословившего вон из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и все общество побьет его камнями». Вот какова участь твоя по закону каноническому!
— Хорошо, пусть побьют меня камнями «слышавшие», если они есть! — хладнокровно ответил Кюрех.
— Кого ты хочешь обмануть, проклятый? Святую церковь? Да знаешь ли ты, что от самой Кафы, где ты подвизался после Русии, мы наблюдали за каждым шагом твоим, все знаем о деяниях твоих мерзких?! — завопил взбешенный Аристакес.
— Коли знаете, зачем спрашиваете! — пожал плечами еретик.
Тер-Аристакес опомнился: «Крепок орех, сразу не разгрызешь! Ну да посмотрим!» Заговорил мягче:
— Спасти тебя, неразумный, хочу! Подумай о спасении вечном. И об облегчении участи ужасной на земле. Покайся чистосердечно, вспомни имена твоих единомышленников, и тотчас освободим тебя, по-прежнему работать сможешь!..
— Нет у меня никаких единомышленников и не было! — твердо сказал Кюрех, смотря прямо в глаза иерея.
— Иди и поразмысли, Кюрех! Покайся, увещеваю! Иначе придется тебе иметь дело с палачом, — пригрозил Аристакес.
Сильно стала уменьшаться работа у анийского палача. После освобождения в городе стал применяться «Судебник» преподобного отца Мхитара. А там смертная казнь чаще всего заменялась нетяжкими наказаниями…
— К примеру сказать, украдет христианин христианина и в рабство его чужеземцам продаст. Что ему полагалось по закону каноническому, а? — вопрошал палача судья.
— Голову долой! — мрачно отвечал тот.
— Ну а теперь ты выколешь виновному глаз или клеймо наложишь и отпустишь на все четыре стороны. Понял? — втолковывал судья.
— Тьфу!
Приглашение в церковную тюрьму обрадовало палача. Захватив орудия своего ремесла, чуть свет он уже был в подземелье под собором. Мутный свет с трудом проникал через решетчатое оконце. Палач раздул жаровню, стал калить железный прут. Дюжие служки втолкнули в подвал коренастого человека в одежде ремесленника. Следом вошел тощий священник — настоятель собора.
— В последний раз вопрошаю, кто твои приспешники? — вскрикнул тер-Аристакес.
— Нет их у меня! — твердо ответил заключенный.
Боль ударила в спину. Зашипело тело под раскаленным железом. Закусив губу, Кюрех слегка застонал. Боль усиливалась.
— Кто соучастник? — повторил священник.
Кюрех замотал головой, прерывающимся голосом ответил:
— Нет никого, проклятый поп!
— Бей! — завопил Аристакес.
Страшные удары кнутом сотрясали тело. Снова и снова. Теряя сознание, оружейник шептал:
— Нет… никого!
— Немногого же добился, тер-Аристакес! — недовольно говорил владыка. — Так и не распелась птица твоя в клетке. А птенец улетел неведомо куда, говоришь? Ищи в поле ветра.
Настоятель собора молчал, понурив голову.
— Что ж! Отправляй треклятого тондракийца на Севан, — со вздохом произнес Барсег. — На память «лисью печать» вели выжечь ему на лбу. Пусть на острове до конца дней своих пребывает еретик…
— Слушаю, владыка! — не поднимая глаз ответил тер-Аристакес.
Светало. По воде озера шла мелкая рябь от предутреннего ветерка с прибрежных гор. Зубчатые вершины дальнего хребта освещало восходящее солнце, но поверхность Севана еще оставалась в тени. В неясном свете рыбаки стаскивали в воду большие лодки, готовясь к лову форели.
С возвышенности донесся топот коней. К озеру по крутой дороге спускалась конница. Впереди на породистом жеребце ехал громадный всадник в бархатном кафтане и мерлушковой шапке. Приглядевшись, старый рыбак громко крикнул:
— Ребята, великий государь на дороге! Опять на тоню к нам жалует…
Захарий любил ловить форель на озере. Но редко удавалось правителю Армении урвать свободное время. И сегодня он с явным огорчением ответил на приветствие старшины рыбаков:
— Не удастся, Бабкен, сегодня с вами форель половить! Недосуг…
С озера донесся мерный плеск весел. От острова к берегу шла монастырская лодка. Навстречу двигалась по песку группа монахов, окружая закованного человека. Проезжая мимо, Захарий окликнул монахов. Указывая плетью на коренастого мужчину в рваной одежде и цепях, он строго спросил:
Роман Григория Христофоровича Вермишева «Амирспасалар» («Главнокомандующий») рассказывает о крупных военно-политических событиях на Кавказе в XII–XIII столетиях, когда в братском союзе Грузия и Армения сумели отвоевать себе свободу и независимость. Роман о героической борьбе народов за свободу и независимость, о мужестве, о доблести, о любви к своей отчизне.
Пугачёвское восстание 1773–1775 годов началось с выступления яицких казаков и в скором времени переросло в полномасштабную крестьянскую войну под предводительством Е.И. Пугачёва. Поводом для начала волнений, охвативших огромные территории, стало чудесное объявление спасшегося «царя Петра Фёдоровича». Волнения начались 17 сентября 1773 года с Бударинского форпоста и продолжались вплоть до середины 1775 года, несмотря на военное поражение казацкой армии и пленение Пугачёва в сентябре 1774 года. Восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье.
«Свои» — повесть не простая для чтения. Тут и переплетение двух форм (дневников и исторических глав), и обилие исторических сведений, и множество персонажей. При этом сам сюжет можно назвать скучным: история страны накладывается на историю маленькой семьи. И все-таки произведение будет интересно любителям истории и вдумчивого чтения. Образ на обложке предложен автором.
Соединяя в себе, подобно древнему псалму, печаль и свет, книга признанного классика современной американской литературы Дениса Джонсона (1949–2017) рассказывает историю Роберта Грэйньера, отшельника поневоле, жизнь которого, охватив почти две трети ХХ века, прошла среди холмов, рек и железнодорожных путей Северного Айдахо. Это повесть о мире, в который, несмотря на переполняющие его страдания, то и дело прорывается надмирная красота: постичь, запечатлеть, выразить ее словами не под силу главному герою – ее может свидетельствовать лишь кто-то, свободный от помыслов и воспоминаний, от тревог и надежд, от речи, от самого языка.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
В 1965 году при строительстве Асуанской плотины в Египте была найдена одинокая усыпальница с таинственными знаками, которые невозможно было прочесть. Опрометчиво открыв усыпальницу и прочитав таинственное имя, герои разбудили «Неупокоенную душу», тысячи лет блуждающую между мирами…1985, 1912, 1965, и Древний Египет, и вновь 1985, 1798, 2011 — нет ни прошлого, ни будущего, только вечное настоящее и Маат — богиня Правды раскрывает над нами свои крылья Истины.