Амирспасалар. Книга I - [19]

«Снова повернулось счастье лицом к царю Георгию. Вторую блистательную победу одержало грузинское воинство над неверными под стенами Ани, девять тысяч их попало в плен, сам арзрумский эмир крепко сидит внизу в дворцовой темнице и ждет царского решения. Придется тебе крупно раскошелиться, друг Изз-ад-дин, немало твоих динаров перейдут в царскую казну! А оттуда третья часть по закону — в руки амирспасалара… Все это так. Но царь долгопамятен и не забудет ширакаванского дела! Кто же его подстроил? Кто предупредил эмиров? А сегодня утром Шабурдан с плачем упал в ноги и признался в пропаже бурдюка вина из личного обоза как раз накануне пьянки на пограничной заставе…»

Начальника заставы по царскому приказанию уже повесили, а бездельника Шабурдана князь Иванэ пинками выставил из покоя. Но многоопытный Орбели ясно видел одну руку во всех этих происшествиях. Внезапно его осенило:

«Князь Григол!»

Ему давно известна была неприязнь эретских мтаваров к царю Георгию. По слухам, немало злата слал им за это гандзакский эмир[43]. Григол Асатидзе знал о походе на Ани, знал, что Иванэ с царем беспечно поедут в головном отряде, и даже о получении из Кварели вина знал…

Так… Амирспасалар громким голосом позвал дежурного сотника и приказал пригласить князя Асатидзе.

Рыбак рыбака видит издалека… После недолгих отпирательств и угадав в князе Иванэ единомышленника, эристав признался во всем. От имени эретских мтаваров князь Григол заключил тайный союз с Орбели — главарем другой группы недовольных мтаваров. Союзники обязались во всем помогать друг другу и отстаивать исконные княжеские права от незаконных домогательств царской власти. Кроме того, эретцы обещали свою помощь для возведения на престол законного наследника Багратунианов — царевича Демны.

— Но что мы ответим Георгию по ширакаванскому делу, князь Григол? — задумчиво спросил Орбели. — Я вне подозрения, потому что самого меня чуть не зарубили саркинозы. Гонца твоего осел Фадлун велел посадить на кол. Но могут ведь и другие знать об этом деле, а царские проведчики всюду шныряют…

Григол Асатидзе задумался. Потом с решительным видом сказал:

— Беру дело на себя! Надо будет найти подходящего человека и на него навлечь взор Георгия и его прислужников.

— А это и не трудно, — подхватил князь Иванэ, — ибо подозрителен царь и охотно слушает наветы на благородных и знатных людей.

На том и порешили.

После разговора двух вельмож прошло некоторое время. Садун Арцруни по-хозяйски принялся за восстановление поврежденных городских укреплений. Дело подходило к концу, когда в Вышгород прибыл Шабурдан. В тайной беседе с градоправителем он поведал, что на Садуна Арцруни поступил донос.

— Злодеи утверждают, что это ты, патроно, подстроил засаду в Шираке и предупредил эмиров о царском походе… — хрипел на ухо Шабурдан.

— Как мог поверить царь такой клевете?! — простонал побледневший Садун.

— И то, что ты спешно стены анийские восстанавливаешь, тоже тебе в вину ставят в Тбилиси. Садун, мол, хочет Ани передать Ильдегизу… — продолжал нашептывать азнаур. — Верно говорю, патроно…

Садун понял, что, хоть и безвинный, он погиб. Охваченный ужасом и отчаянием, он вдруг вспомнил о старом друге в далекой пограничной области — Григоле Асатидзе. В ту же ночь правитель Ани с небольшой охраной выехал из города и, скрываясь, по горным тропам через несколько суток прибыл в Шакэ[44], где был принят с почестями. А рано утром в Тбилиси поскакал тайный гонец. Не прошло и недели, как главный эджиб[45] Заал Саварсалидзе вручил князю Григолу царский приказ об аресте преступного вельможи Садуна Арцруни.

Садуна в оковах привезли обратно в Ани и бросили в дворцовую темницу в ожидании царского дознания. Однажды при утреннем обходе он был найден мертвым, с явными признаками отравления… Тело узника по чьему-то приказу поспешно зарыли в обширных подземельях Вышгорода, его так и не нашел впоследствии брат и наследник Садуна Абуласан Арцруни. А однажды Абуласана вызвали в Лори. Там с глазу на глаз у него произошел тайный разговор с амирспасаларом. Проницательный Арцруни понял, что мертвых не воскресишь, а себе повредить вполне возможно, если копаться в старых делах. Так и затерялись следы преступления…

Градоправителем в Ани царь назначил парона Саргиса, что оказалось весьма кстати для задолжавшего кругом хожорнийского владетеля — крестины сына, анийский поход (без добычи) и другие расходы по замку намного превысили доходы с небольших владений Мхаргрдзели. Место градоправителя было прибыльным. Однако надлежало привести в порядок потрепанную в боях дружину и требовалась немалая сумма. Пришлось вновь обращаться за ссудой к монахам. Епископ Санаина Григор был расчетлив, и, прежде чем снабдить деньгами парона Саргиса (опять под залог рудника!), он поручил отцу-эконому осмотреть на месте медные разработки и убедиться в их доходности. Договорившись с княжеским управителем, тер-Гевонд сел на мула и двинулся в путь.

В крутом лесистом склоне горы зияло большое черное отверстие. От него к руслу реки тянулся темный конус выбранной пустой породы. Рядом находилась землянка для сторожей, а поодаль — ряд таких же неприхотливых жилищ небольшого горняцкого поселка.