Аметистовый блин - [8]

– Данусенька! – сказало создание, разведя руки совершенно балетным жестом, пропуская Данку в коридор и как бы не замечая, что за ней следует угрюмый атлет европейских кондиций. – А тут у меня Маечка! Ты ведь знаешь Маечку?

Сережа принюхался.

Судя по аромату, это был все-таки мужчина. Редкая женщина допивается до такого перегара…

Недовольно фыркнув, Сережа шарахнулся, причем сделал это подчеркнуто и намеренно. Он искренне хотел, чтобы сутулый алкоголик к нему прицепился. Тогда Сережа с чистой совестью взял бы его за шиворот клетчатой рубахи и вынес продышаться. Но он не учел ширины своих плеч – многими годами тренировок возлелеянной ширины. Они и без того плохо вписывались в темный, узкий и захламленный коридор, а при артистическом движении и вовсе застряли. Высвобождаясь, Сережа обрушил довольно высоко подвешенный детский велосипед.

Когда он нагнулся, чтобы ухватиться за раму поудобнее, висящая через плечо сумка сперва сама собой встала на круглую, образца пятидесятых годов, стиральную машину, а потом, уже оттуда, опрокинулась.

Пневматический пистолет полетел на пол.

Это была не лучшая конструкция пневматического пистолета. Фирма-производитель с точностью до миллиметра повторила общеизвестную модель «вальтер», и потому оружие весило немало, а грохоту при падении производило еще больше.

Пистолет, проехав по полу меж расставленных для устойчивости длинных и тощих ног хозяина квартиры, отлетел к Данкиным ногам. Снайперша быстро присела на корточки, а когда выпрямилась – Сережа по лицу понял, что обратно он пистолет получит разве что через Данкин труп.

Хозяин-алкоголик не заметил, кажется, даже падения велосипеда. Он искренне радовался, что после длительного отсутствия о нем вспомнила такая красивая женщина!

За изгибом коридора Данка извернулась и спрятала пистолет под курткой, заткнув его сзади за ремень джинсов, как вообще-то принято носить нунчаки.

Когда она вошла в комнату, то поняла, почему Майка позвала на помощь Сережу.

Собственно, Майки видно не было, торчала лишь голова. И торчала где-то на уровне Данкиных колен.

Гостеприимный хозяин усадил владелицу салона красоты в глубокое, да еще и продавленное кресло. А потом принялся заговаривать ей зубы. Для убедительности он снимал с полок художественные альбомы и клал их один за другим Майке на колени, в безумии гостеприимства утратив остатки разума. К ним он добавил большие застекленные коробки. Образовалась пирамида, которую Майка никакими силами не могла с себя сбросить, ей даже не за что было уцепиться руками, чтобы подняться – ручки кресла давно отлетели, остались одни деревянные штыри, да и до тех было не добраться из-за книг. Только мобильный телефон, как ни странно, оказался в пределах досягаемости, и то потому лишь, что он лежал в Майкиной сумке сверху, невзирая на мрачные Сережины прогнозы по этому поводу, а сумку Майка поставила возле кресла.

– Как тебя сюда занесло? – спросил Сережа, не торопясь извлекать бывшую жену из-под завала и наслаждаясь зрелищем.

– Сердолик! С прожилками! – лаконично и жалобно отвечала бывшая жена. Очевидно, ее тут заговорили до полусмерти.

– Это же Наследник, – негромко сказала Данка. Но как сказала!

Ярость клокотала в трех словах, судьбы мира вздрогнули и замерли – вот как она это сказала!

– Наследник? – Майка не только вылупила глазищи, но и приоткрыла рот. – Во, блин!..

Разговор у подружек получился молниеносный, но явно требовал продолжения.

Сережа обернулся к хозяину квартиры, чтобы каким-нибудь вопросом отвлечь его.

Тому было немало лет, а если судить по прическе – то много. Он облысел, но оставшиеся на висках и на затылке волосы почему-то не стриг, так что они висели легкими и игривыми локонами до плеч. Мужчина в расцвете лет еще не забывает вовремя стричься, это Сережа усвоил твердо – и стригся самостоятельно перед зеркалом. У него был хороший глазомер – он оттягивал прядь за прядью и укорачивал их на одно и то же количество сантиметров, а затылок время от времени подравнивала Майка. В последнее время – даже без комментариев.

Потряс его также хозяйский нос – мечта хирурга из Института красоты. Из этого носа можно было выкроить два, а то и три обычных, стандартных. Причем Сережа не назвал бы его длинным, длины-то он как раз был приемлемой. Просто та его часть, которую полагалось бы назвать горбинкой, разрослась в неимоверный горбище.

Словом, фигура, носившая прозвище Наследник, оказалась колоритная.

Данка, которая общалась только с колоритными фигурами, сориентировалась сразу. Погасила ярость, нарисовала улыбку, вытащила на свет ласковую женственность.

– А ты бы кофейку сообразил, что ли? А я бы тебе помогла, – предложила она, пока Сережа составлял в голове светский и ни к чему не обязывающий вопрос.

– Кофейку? – недоуменно переспросил носатый алкоголик. – Ты понимаешь…

И замолчал выразительно.

– Понимаю, – сказала Данка. – Пошли на кухню, помою тебе четыре чашки. А кофе у тебя есть. Это я точно знаю. У тебя штанов не будет, а кофе будет.

Вытаскивая захихикавшего Наследника из комнаты, она обернулась к Сереже с Майкой, скроив такую гримасу, которая без слов приказывала – а ну, живо!