Аметистовые грезы - [7]

— Я не хочу этого, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. Его глаза потемнели, когда он наклонил голову.

— Тогда уходи. — Она провела пальцами по его ключице, прежде чем обследовать мощные мускулы его плеч. — Это всего лишь сон.

Он покачал головой, отчего его длинные волосы мазнули её по виску.

— Это — больше чем сон, Огюстина. И может быть, уже слишком поздно.

Прежде чем она успела спросить, что он имел в виду, он захватил ее рот своим. Относительно его губ она оказалась и права, и не права: они были твёрдыми, но и удивительно мягкими, в то же время. Его язык скользнул вдоль её сомкнутых губ, ища вход, и она с готовностью, охотно впустила его. Он проник внутрь, проведя языком по краю ее зубов, прежде чем исследовать глубину ее рта.

Рорик, казалось, высосал все дыхание из её тела, атакуя её рот. Она обняла его за шею, прижимаясь теснее. Где-то во время поцелуя он подхватил ладонями её попку, поворачивая к себе бёдрами так, что её холмик оказался прижатым к его вздыбленному члену.

Огюстина застонала и попыталась перевести дух, но это было невозможно. Ночь, небо, луна, оазис, — все исчезло. Ничего не существовало, кроме Рорика. Время остановилось, а поцелуй всё продолжался. Она так бы и оставалась всю жизнь, но он, наконец, оторвался. С трудом дыша, Огюстина смотрела на него снизу вверх. Его глаза стали совершенно черными, а лицо еще более жёстким, чем прежде.

Если бы она встретила его где-нибудь в темном переулке, то испугалась бы до смерти. Но здесь, в своём сне, она чувствовала себя в безопасности. К тому же, каким-то шестым чувством она понимала, что он никогда не причинил бы ей вреда. Не физически. Огюстина не сомневалась в своих инстинктах. Они не раз за эти годы спасали ей жизнь, и она слепо доверяла им.

— Ты должна уйти, пока ещё не поздно. — Его пальцы, сжимающие её ягодицы, напряглись, когда он произносил это предупреждение.

Она приникла ближе, покрывая лёгкими поцелуями его подбородок.

— А мне кажется, что уже слишком поздно. — Огюстина не хотела уходить. Не сейчас.

— А для меня — ещё не слишком поздно, не так ли?

Она обернулась на звук другого мужского голоса. Рорик обхватил её предплечьем поперёк живота, прижимая к себе. Вновь прибывший был не так высок, как Рорик, но всё же выше её. Его волосы, немного длиннее, чем у Рорика, были темно-каштановыми, а не черными. Он не был столь внушительным как Рорик, но всё равно представлял собой впечатляющий экземпляр мужской части человечества. Если бы она не встретила Рорика первым, то наверняка увлеклась бы им. Пленилась бы им.

— Итак, это началось. — От того, как Рорик прошептал эти слова, у неё по спине пробежала дрожь, и не от удовольствия. Казалось, он не рад этому.

— Что происходит? — Она не была уверена, что ей нравится этот новый поворот событий в ее сне. Незнакомец, шагая к ним, не сводил с нее глаз. Рука Рорика, державшая её, на мгновение напряглась, но затем его хватка ослабла. Огюстина почувствовала себя обездоленной, брошенной, когда он отпустил её. Что вообще было необъяснимо. Она же только что познакомилась с ним. Однако она ощущала его надёжное присутствие за собой. Она знала, что он защитил бы ее, если бы посчитал, что это необходимо. Не то, чтобы она ощутила угрозу от пришельца. На самом деле, как раз наоборот.

Его глаза были насыщенного цвета темного шоколада. Освещением служило только бледное аметистовое сияние луны, но как это бывает во сне, Огюстина просто знала, что у него карие глаза, а не черные, как у Рорика. Его лицо было чем-то похоже на лицо Рорика, но его черты были более чётко прорисованы и не такие суровые. Они даже одеты были одинаково: в простые, похожие на килты льняные одеяния.

— Вы — братья?

Должно быть, между ними есть какое-то родство.

Мужчина покачал головой.

— По рождению — кузены. Но в душе мы братья, — добавил он. — Меня зовут Кирс, сын Фарака и Тэнии. Я воспитывался вместе с Рориком, после того, как мои родители умерли, когда я был ребенком.

— Мне очень жаль. — Огюстина не знала, что еще можно сказать. Она понимала, что это такое — потерять семью. Ее родители были уже пожилыми, когда у них появилась она. Огюстина была поздним ребёнком, зачатым в период климакса, что явилось для них полнейшим сюрпризом. К тому времени, когда она закончила колледж, отец умер. Мать несколько лет спустя последовала за ним. У нее были двоюродные братья и сестры, рассеянные по всему свету, но она никогда не была близка ни с кем из них. Ее прибежищем стала работа.

Кирс наклонил голову и посмотрел на своего двоюродного брата.

— Рорик?

Рорик вздохнул, его тяжелый выдох взъерошил ей волосы.

— Это — ее выбор.

— Что за выбор? — Заставив себя сдвинуться с места, Огюстина отошла от Рорика. Она стояла, наблюдая за обоими мужчинами. — О чём вы? — Это превращалось в очень разочаровывающий сон. Груди ломило, а ее естество пульсировало от желания. Она была не в настроении для загадок.

— Об удовольствии, — Кирс, позволяя словам соскользнуть с языка, приподнял уголки рта в улыбке. — Это о твоём удовольствии, и о нашем, если ты позволишь нам.

Протянув руку, он дерзко обхватил ладонью ее грудь, кружа большим пальцем вокруг набухшего соска.