Аметистовые грезы - [46]

— Возьмите меня. Сделайте меня своей.

Рорик, обняв её, приподнял над кроватью, в то время как Кирс, отставив бальзам в сторону, откинулся на спину и растянулся в центре. Устроившись, он протянул к ней руки. Рорик, обхватив её за бедра, удерживал в устойчивом положении, пока Огюстина, широко расставив ноги, не села на Кирса верхом. Взяв его возбуждённую плоть рукой, она направила его в своё лоно, и он вошёл внутрь.

Когда прохладный бальзам, пощипывая, скользнул по ее внутренним мускулам, она зашипела. Покрывая ствол Кирса мазью, Огюстина не подумала об этом. Сделав резкое движение тазом, она насадилась на него, заставив обоих застонать.

Господи! Это было нечто несравнимое! Что бы там ни содержалось в этом бальзаме, оно усиливало каждое малейшее ощущение, которые пронизывали её естество.

Рорик передвинулся по кровати, чтобы оказаться прямо сзади неё. Кирс, обхватив руками, потянул её на себя, и Рорик раздвинул ягодицы выпятившейся перед ним попки. Огюстина невольно напряглась.

— Расслабься, — промурлыкал Кирс, поглаживая ладонями её спину.

Сзади к ней прижались губы Рорика, выцеловывая дорожку вниз по позвоночнику.

— Я не причиню тебе боль, — пообещал он.

Сделав глубокий вдох, Огюстина медленно выдохнула, заставляя себя расслабиться. Член Кирса шевельнулся внутри неё, вызвав новый поток влаги из её лона.

Пользуясь благоприятным моментом, Рорик прижал головку своего фаллоса к ее дырочке и надавил. Он был намного толще, чем любой из их пальцев. Огюстина замерла, готовясь к вторжению, но Рорик не двигался.

Её мускулы на краткий миг плотно сжались вокруг него, пульсируя, прежде чем снова успокоиться. Бальзам творил свое волшебство, и вскоре её тело начало покалывать изнутри.

Руки Рорика напряглись вокруг её бедер, она слышала за спиной его дыхание, тяжелое и жаркое.

— Расслабься. Ты можешь принять всего меня.

Хотя сам Кирс под нею не двигался, Огюстина почувствовала внутри себя равномерную пульсацию его члена. Ее тело тут же отозвалось, становясь ещё более чувствительным и возбужденным.

Ощущая в тугом колечке своего входа лишь головку ствола Рорика, она понимала, что для того, чтобы они завершили это так, как она хотела, он должен войти глубже.

Огюстина для пробы чуть подалась назад. В неё углубился ещё один дюйм его плоти.

— Да, да, вот так, — постанывая от удовольствия, Рорик начал медленно проталкиваться вперёд.

Она была уже полна до предела, а он всё продолжал осторожно входить в неё. Однако Огюстина сама хотела этого. Она должна была получить его в себя целиком. Бальзам, который они использовали, разжигал пожар в её глубинах. И она знала, что они должны трахать её вдвоём, чтобы ослабить жажду, разрастающуюся в ней всё больше с каждым мгновением.

Эта жажда терзала её, словно живое существо, рвущееся наружу. Огюстина, протянув руки за спину, ухватила Рорика за бёдра и дёрнула к себе. Сделав последний толчок, он погрузился в неё до упора.

— Oооо, дааааа, — зашипела Огюстина. Теперь она, тяжело дыша, старалась свыкнуться с двумя огромными членами, разом находившимися в её теле. От одних только мыслей об этом у неё болезненно напряглись груди и внутри всё затрепетало.

Оба мужчины наполняли её, окружали собой, но всё равно этого было недостаточно. И тогда она сделала то, о чём предупреждал Кирс: — Огюстина взмолилась о большем.

— Да трахните же меня, наконец. — Её тело воспротивилось, когда она попыталась двинуться.

Кирс ругнулся и подсадил её немного повыше, чтобы она, положив ладони на кровать, могла на неё опираться. Груди с набухшими красными вершинками склонились перед ней, и Кирс, приподнявшись и захватив её сосок, с жадностью его всосал. Это движение вогнало его еще глубже, чем прежде. Огюстина откинула голову назад и вскрикнула от удовольствия, пронзившего всё её тело.

— Я не могу больше ждать, — рыкнул позади неё Рорик. Его зубы покусывали её затылок, посылая волны дрожи по позвоночнику.

Кирс выпустил сосок и, откинувшись обратно на кровать, взял её груди ладонями и сжал.

Рорик, обхватив Огюстину вокруг бедер, начал двигать её вперёд и назад. Оба члена выскальзывали, а затем снова глубоко продвигались, когда Рорик притягивал её к себе.

— Как же хорошо, — выдохнула Огюстина. Это было ещё лучше, чем она себе представляла. Она догадывалась, что завтра всё будет болеть, но сейчас не хотела об этом думать. — Сильнее!

Рорик набирал темп, но не делал слишком резких толчков. Огюстина знала, что, несмотря на сильнейшее возбуждение, он постоянно помнил о ней. Сердце наполнилось признательностью, даже слезы навернулись на глаза.

Они двигались как единое целое, их члены скользили в её теле, словно два мощных поршня. Мускулы её влагалища и ануса пульсировали, туго сжимаясь вокруг них. Казалось, это длится уже целую вечность, хотя она знала, что прошло всего лишь несколько минут до того как глубоко внутри неё возник знакомый трепет.

Огюстина вскрикнула, содрогаясь всем телом. Но ни один из мужчин не остановился, продолжая всё так же двигаться и вознося её к новым пределам. Она растворялась в своих ощущениях, пока единственным, что осталось существовать — это охватившее её непередаваемое наслаждение.