Америкэн-Сити - [11]

— Что ж, заходите в дом. Мы как раз собираемся обедать.

От обеда я ещё никогда не отказывался, даже если бывал сыт. Кто знает, когда в следующий раз удастся перехватить кусок насущный? Я поблагодарил её, привязал Сюзанку к коновязи и поднялся на крыльцо.

— Папа будет рад вашему приезду, — сообщила она мне как бы по секрету и добавила. — Тогда в ресторане вы ему понравились.

Обедали Макклайны в гостиной с камином за крытым белой скатертью овальным столом. Стол был не грубой топорной работы, что сколачивают по случаю под навесом на заднем дворе, а самый настоящий, из мастерской уважаемого мастера откуда-то с Востока. Кроме мистера Макклайна за столом сидела его жена — худая женщина чопорного вида в чёрном платье и белом накрахмаленном чепчике. Сидела она так, будто кол проглотила, и только голова на тонкой высохшей шее немного двигалась. При моём появлении она состроила такое удивлённое лицо, будто самого дьявола увидала. Или нищего из городской подворотни, что для неё было одно и то же.

Согласен, мой внешний вид не вполне соответствовал чистоте помыслов моей души: рубашка старая, джинсы на коленях протёрты до дыр, сапоги запылились. Но это не значит, что я плохой. А если миссис Макклайн не нравиться моя одежда, то пусть даст мне денег и я куплю новую.

Дэн Макклайн прореагировал на меня по-другому.

— Рад видеть тебя парень, присаживайся, — указал он рукой на свободный стул. Стулья были подстать столу, с тонкими ножками и изогнутыми спинками. Садиться на такой страшно — вдруг сломается? Но я сел, а он не сломался.

Толстая мексиканка поставила передо мной тарелку и налила того самого картофельного супа, запах которого я с таким наслаждением вдыхал возле кухни. Я не стал ждать, когда мне предложат отведать этого яства, а быстренько схватил ложку и принялся стучать ей по тарелке. За супом последовал рис с изрядным куском оленины, за рисом снова рис с таким же куском, и снова рис… Мистер Макклайн с одобрение смотрел на меня, и каждый раз, когда мексиканка накладывала мне добавки, удовлетворённо кивал и улыбался.

Обед прошёл в полном молчании. Только когда подали кофе и пирожки с яблоками, мистер Макклайн сказал:

— Слышал, ты в Тёщиной долине обосновался?

Похоже, уже вся округа знала, где я пустил корни. Уж не мистер ли Фримен постарался?

— Да, сэр, — кивнул я. — Давно мечтал построить свой дом.

— И как?

— Спросите у Фриско. Вчера он заезжал ко мне в гости вместе со своими ковбоями. Не знаю как дом, но приёмом они остались недовольны.

Упоминание имени владельца «Ти-Бар» семья Макклайнов встретила удручающим молчанием. Видимо, Лу Фриско в этом доме не жаловали.

— Он хотел, чтобы я убрался отсюда, — сообщил я.

— Фриско не имеет прав на эти земли, — теребя подбородок, задумчиво произнёс Макклайн. — Но если он чего-то хочет, то обязательно добивается. Тебе надо быть осторожней…

— Я с пятнадцати лет только тем и занимаюсь, что стерегусь.

Мистер Макклайн посмотрел на меня с явным неодобрением. По его мнению, люди, особенно моего возраста, должны прислушиваться к словам старших и выполнять все их наставления. Почему-то таким как он всегда кажется, что мы, молодёжь, не умеем постоять за себя и ни на что не способны. Моё нынешнее имя ничего ему не говорило, он просто никогда его не слышал. Возможно, оно когда-нибудь и прославиться и люди с восторгом будут произносить его, но только не здесь и не сейчас и не благодаря мне. А вот если бы он знал, как на самом деле меня зовут, тогда бы не вздыхал, словно по покойнику. Без ложной скромности скажу, что моё настоящее имя широко известно на Западе и стоит в одном ряду с такими именами как Док Холлидей, Бешеный Билл Хиккок, Вес Хардин и Уайт Эрп. Обо мне часто говорят у походных костров и в барах, обсуждая очередную выходку, но в лицо я почти никому не известен. Да я и не стремлюсь к этому. Такая известность может убить. Сделавших себе имя стрелков частенько поджидают зелёные юнцы, мечтающие о славе ганфайтера, либо менее знаменитые ганмены, жаждущие повысить свою репутацию в глазах окружающих, так что нарваться на случайную пулю совсем даже просто.

— Надеюсь, что так, — ничуть на это не надеясь, ответил Макклайн. — Ну ладно, ты ведь не просто в гости заехал. Хотел чего-то?

— Хочу купить коров, голов двести, — кивнул я. — Но денег у меня нет. — Я немного помолчал, ожидая, какое впечатление произведут на него мои слова, потом продолжил. — Мне нужны молодые тёлки не старше двух лет беломордой породы. Думаю, семь долларов за голову вас устроит.

Он по-прежнему не верил, что я проживу дольше, чем того захочет Лу Фриско, но в то же время он видел, что настроен я серьёзно и готов работать. На Западе человека оценивают не по одежде или цвету глаз, а по характеру и делам. С характером у меня было всё в порядке, а вот в делах я пока ещё никак себя не проявил. Но я очень надеялся, что он посчитает меня порядочным человеком.

— Как будешь расплачиваться?

— Возьму на родео главный приз и выплачу всё до цента. Сколько там в банке?

— Около трёх тысяч. Но их ещё взять надо.

— Возьму, не беспокойтесь. А если не смогу, тогда женюсь на вашей дочери, и как зятю вы простите мне все долги.