Американский Голиаф - [4]
– Добрый день, дети, – сказал преподобный Турк.
– Добрый день, преподобный, – неразборчиво ответили голоса.
Преподобный замерз и начал икать. Никто не смеялся. Дети равнодушно наблюдали за этими мелкими спазмами, однако Турк знал, что они радуются его несчастью.
Он отверг воду, которую принесла ему миссис Бейл.
– Насколько мне известно, вашему классу невероятно повезло: в изучении святейшей из книг вам помогает добрая и преданная наставница. Вы уже знаете, как Всемогущий Господь сотворил рай, небесный свод, флору и фауну, а также, да, мужчину и женщину. Вы знаете, что, пренебрегши грозным предупреждением и повинуясь неправедному повелению Евы, Адам отведал запретный плод с древа познания. Искушенная и напуганная злобным змием, Ева поддалась соблазну сей мерзости и решилась променять рай и вечность на земную мудрость, за что была сослана в мир боли и смерти. Адаму пришлось разделить с ней вину за столь печальное решение. Негоже было путать красоту Евы с правотой Господа… Да, Писание открывается устрашающим рассказом о предательстве и гордыне. Однако мужайтесь, ибо у сей истории счастливый финал. Изгнанным из Эдема дан шанс войти в мир возвышенный и найти в нем сострадание, что светит ярче тысячи солнц. Очиститься и исцелиться в сиянии взора Отца нашего. Скажите «аминь».
– Аминь.
– Еще раз.
– Аминь.
– То, чему вы научились в Аклийской академии, должно быть, породило немало вопросов, – продолжил преподобный Турк. – Мы их приветствуем. Нашей вере не страшны испытания. Напротив. Многие из тех светлокожих, что зовут себя Возрожденными, также испытывают сомнения. Если кому-либо необходимо высказаться, я здесь для того, чтобы выслушать и найти ответ. Отриньте страх, ибо Господь Милосерден и Всеведущ, Он повелевает нам отпустить детей своих. Особенно тех, кто, подобно вам, возрос в невежестве и принужден был поклоняться ложным языческим богам.
– Если хотите задать вопрос, поднимите, пожалуйста, руку и сидите спокойно, пока преподобный Турк вас не вызовет, – сказала миссис Бейл.
В классе стало тихо. Турка не удивляло, что никто из этого взбудораженного стада не рискнул высказать свое сомнение даже такому сочувственному уху, как его собственное. Миссис Бейл предупреждала: не следует ждать от них каких-либо знаков, равно как и понимания, согласия либо отторжения. Дети замыкались в себе, точно в коконе, Турк собрался было продолжить лекцию, но тут вверх поднялась маленькая медная рука, похожая на цветок с бутоном стиснутого кулачка.
– Ты хочешь о чем-то спросить, Герберт? – сказала миссис Бейл. – Очень хорошо. Встань, назови свое имя и расскажи преподобному Турку, что тебя беспокоит.
– Меня называют Герберт Черная Лапа. Я спрашиваю про зверя с кривой спиной…
– Что он говорит, миссис Бейл?
– Понятия не имею. Объясни, Герберт.
– …который не пьет воду.
Саманта Бейл хихикнула и прикрыла рот ладошкой:
– Ты имеешь в виду верблюда, Герберт? Я тебя правильно поняла?
– Да. Этого. Вы показывали его утром.
– Преподобный Турк, Герберт – разумный и смышленый мальчик, и он хочет спросить вас о верблюде. Очевидно, его весьма тронули иллюстрации, которые мы изучали перед вашим приходом. Прекрасные картины жизни в Святой земле. Мы здесь не для того, чтобы говорить о верблюдах, Герберт. Садись.
– Отчего же, пусть спросит, – мягко возразил преподобный Турк. – Если смогу, отвечу, хоть я и не очень хорошо разбираюсь в одногорбых верблюдах.
– Тот зверь не на моей земле, – ровно сказал Герберт. – Тот зверь на другой земле. Я никогда не видел такой противной морды и кривого тела. Твой бог такой, как верблюд? Твой бог носит на спине такие же волосатые кучи?
– Ты спрашиваешь, не является ли Господь наш Иисус Христос верблюдом?
– У твоего бога на моей земле ничего нет. Зачем он сюда пришел?
– Господь, о котором я говорю, – Всеобщий Бог, молодой человек, Единственный Бог. Все прочие боги трепещут пред Ним. Моря расступаются пред Ним и преклоняются горы. Я полагаю, Он охотно взял бы на себя ответственность за создание верблюда. Имей в виду, дитя, иные из ученых утверждают – и тому есть свидетельства, скажем в виде костей, – будто на этой земле много веков назад также обитали подобные виды. Американские верблюды были весьма распространены.
– Твой бог не приносит мне гром или дождь, так я думаю, сэр. И в своем сердце я не верю, что мои отцы, или их отцы, или отцы их отцов видели верблюдов. Смешно подумать. Ха-ха-ха. И бизоны смеются со мной. Ха-ха-ха. И олени, и зайцы, и лошади. Ха-ха.
– Герберт Черная Лапа, что ты себе позволяешь? – воскликнула миссис Бейл. – Немедленно извинись перед преподобным Турком. Поймите, преподобный, этим сиротам так трудно…
– Я не сирота. Мои родители еще живут.
– Вы все сироты, – сказала миссис Бейл. – Придя по милости нашего правительства в эту школу, вы отринули старые привычки и привязанности. Мы говорили об этом не один раз. А теперь, Герберт, скажи преподобному Турку, как глубоко ты сожалеешь о своей отвратительной выходке. Подобным поведением ты оскорбляешь весь класс.
– Потому что, когда мужчина голодный и женщина дает ему плод, – это не плохо. Напиться мудрости из волшебного плода – это не плохо. Почему твой уродский бог, с сухой пастью и горбатой спиной, презирает такого человека? Этот бог для другого места и времени. Я не сожалею, миссис Бейл. И я не сирота. Я первый сын Поющего Лиса, вождя племени дакота. Моя мать умерла, но ее дух плачет и летает по ветру. Почему я должен печалиться перед этим преподобным, если его бог – верблюд и будет срать там, где живет?
Каждая кошка приносит хозяйке дары со своей кошачьей охоты. Иногда это улитка, иногда — мышка, а иногда кошка приносит домой человеческий палец…Рассказ из мистической антологии о кошках «Финт хвостом».
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.