Американский Голиаф - [115]
– Не столь уж редкая судьба для рабочего жмурика, – сказал Барнаби. – Забальзамироваться в чьем-нибудь фундаменте.
– С другой стороны, в бетонном блоке они не превратятся в овсянку. И может, воспримут флюиды тех, кто сношается наверху. Куда ни посмотри, всюду кто-нибудь да сношается.
– Им это будет действовать на нервы.
– Больше, чем тишина? Я скорее предпочел бы стать городским Голиафом, чем обедом для червяков и сорняков. Фоссилизироваться на посту. И пасть окаменелостью, – сказал Зипмайстер.
– Вы уже окаменели. И кстати, об ископаемых. О вашем предложении насчет вашингтонского бюро. Пошлите туда кого-нибудь другого.
– Черт, Рак, что на этот раз?
– Спорт. Отдайте мне спортсменов. Хочу провести время там, где люди лупят друг друга без слез и криков.
– Битву идиотов? Вы шутите.
– Нет, не шучу. Спорт.
Судьбы и свадьбы
Вернувшись на ферму, Чурба Ньюэлл стал ждать первой партии голубей. Не дождавшись, отправил Джиму Фиску множество писем с вопросами о судьбе своих птенцов. Он перестал писать после неожиданной смерти Фиска. Из сиротского приюта Нью-Йорка Чурба получил записку. Они пытались подобрать по описанию мальчика, но в точности такою найти не удалось. Чурбу просили подумать над подходящей заменой. Он им ответил: «Спасибо, не нужно».
Берта Ньюэлл, переделав домашние дела, садилась у окна разговаривать с птицами. Однажды она получила от сына Александра вымоченное в воде письмо. Из-за подтеков там невозможно было ничего прочесть, однако на конверте Берта разобрала очертания не то кальмара, не то русалки.
Она хотела сжечь платье, оставленное ей Анжеликой Халл, но все откладывала. Когда на исходе века Берта умерла, ей наконец довелось его поносить.
Через пять месяцев после родов Анжелика Халл и Аарон Бапкин поженились в Геттисберге, Пенсильвания, церемонию проводил мировой судья.
Они поселились вместе с Исааком Бапкином на его десяти акрах неподалеку от Итаки, Нью-Йорк. Исаак говорил о внуке только в прошедшем времени, но между тем постепенно стал называть Анжелику дочкой, а своего правнука Хамиша буббеле.[99]
Кроме выращивания люцерны, Аарон вел в корнелльской сельскохозяйственной школе курс под названием «Таинство происхождения и метафизический смысл научных методов лозоискательства».
Семинария имени Герберта Черная Лапа распахнула свои двери в День святого Валентина 1871 года. На впечатляющей инаугурационной церемонии преподобный мистер Генри Турк сообщил изумленным почетным гостям, что предложил студентам сделать для общества валентинки. Учащиеся, однако, со слишком большим пылом отнеслись к обычаю нарезки сердец, так что задание пришлось отменить.
Оратор со стороны гостей капитан Джордж Армстронг Кастер сказал, что тронут до глубины души тем, как Турк обращается с индейцами. Через несколько лет, вспомнив об этом событии, Кастер предложил преподобному пост эмиссара в операции на речке Литтл-Биг-Хорн.[100]
После того как в соответствующих кругах отказались от планов двигать Финеаса Т. Барнума на президентские выборы, друг детей, объединив усилия с Джоном Гринглингом Нортом, создал передвижной цирк, который по праву стал именоваться величайшим шоу в мире.
После смерти своей жены Чарити Барнум женился вторично на двадцатидвухлетней шотландской девушке, готовой охать над каждым пигментным пятнышком на дородном теле супруга. Не переставая путать удачи с провалами, он пережил несколько пожаров, сделался обожаемой национальной иконой и мирно почил в своем бриджпортском доме. Парк, построенный им для зимовки цирка, естественным образом был выбран местом для памятника.
Мальчик-с-Пальчик проживал свою жизнь по соседству. Он оставил публичные выступления и наслаждался неспешным закатом. Генерал был рад тому, что его слава и репутация оказались выше ростом, чем он сам.
В свое последнее десятилетие прежде флегматичный Корнелиус Вандербильт полюбил озорство и даже проказы. Похоже, старческое слабоумие принесло ему больше радости, чем первый юношеский румянец.
Когда коммодор отбыл в мир иной, тысячи паровозов отдали ему дань гудками. Неподъемное состояние отправилось дальше маршем прогресса.
Кристофер Шолс, оставив попытки усовершенствовать литературное пианино, продал все права на пишущую машинку оружейной компании «Ремингтон армс» за 12 000 долларов. Машинка стала едва ли не самым популярным оружием этой фирмы.
Многочисленные затеи «Саймона Халла и сына» удавались отлично, пока вдруг все не покатилось вспять. На табачный урожай кубинских плантаций обрушился коварный грибок, и семейству пришлось взвалить на себя непомерные расходы.
Саймон, Бен и Лоретта вернулись в Бингемтон к своим скамьям. Атаки самокруток, пахитосок, травы, косяков и простых папирос мало что оставили от былого халловского громоподобия. Положение только ухудшилось, когда члены медицинского братства стали прописывать лекарственные версии сигар как смягчающее средство при неполадках с дыханием. И все же, сколь бы ни снижались продажи, прочный спрос на продукцию Халлов обеспечивал их средствами для, по крайней мере, достойной жизни. Главной опорой стал «Дядя Том».
Каждая кошка приносит хозяйке дары со своей кошачьей охоты. Иногда это улитка, иногда — мышка, а иногда кошка приносит домой человеческий палец…Рассказ из мистической антологии о кошках «Финт хвостом».
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.