Американский брат - [4]

– Ты сводку происшествий за последние трое суток читал? – спросил Николай Николаевич.

Девяткин соврал, что читал и стал наблюдать, как Богатырев тянется к графину, наливает воду в стакан и не может справиться с дрожью в руках. Ну, Николай Николаевич всегда выглядел так, будто вчера засиделся с друзьями, веселая вечеринка затянулась до самого утра. А к вечеру похмельные муки достигли той пиковой точки, когда не остается сил работать и вообще жить, глаза на мир не глядят, – хочется влить в себя графин холодной воды, лечь на кожаный диван, что стоит в углу, и умереть на нем.

Девяткин пребывал в хорошем настроении: около восьми назначена встреча с одной интересной женщиной, между прочим, врачом рентгенологом, это приятное знакомство, весьма возможно, перерастет в нечто большее. На всякий случай Девяткин еще накануне навел порядок в своей однокомнатной берлоге, купил вина и пирожных с ванильным кремом. Сейчас он поглядывал то на Богатырева, припавшего к стакану с водой, то на часы: до конца рабочего дня ждать недолго.

Начальник отодвинул стакан и сказал, что третьего дня в Центральном округе Москвы убит банкир и его жена. Все произошло в их квартире. Следов взлома нет, видимо, хозяин знал гостей и сам впустил их. Преступление с корыстным мотивом, пропали деньги и ценности. Кроме того, убийцы завладели ключами от двух сейфов, замурованных в подвале загородного особняка. Там грабители тоже побывали, сейфы пусты, если не считать нескольких мятых коробочек из-под колец и колье.

Хозяин квартиры был человекам старомодным, банкам не доверял, видимо, потому что сам всю жизнь имел дело с деньгами и хорошо усвоил, – надежных банков не существует. Поэтому ценности держал при себе, – и поплатился. Пострадавший профессиональный финансист, совладелец или бывший совладелец Московского резервного коммерческого банка, – на это надо обратить особое внимание. В этом месте Девяткин нахмурился, перестал поглядывать на часы и стал слушать начальника, не пропуская ни единого слова. Он чувствовал волнение и холод в груди.

Видимо, убийцы срубили очень большие деньги, впрочем, это станет ясно позднее. Но дело даже не в деньгах, – преступление совершено с особой жестокостью, цинично. В течение первых трех дней расследование вели оперативники Центрального округа Москвы, но далеко не продвинулись. Поэтому дело, – Богатырев постучал пальцем по тощей папке на столе, – передали в Главное управление внутренних дел Москвы, требуют, чтобы им занимались лучшие оперативники.

Тут еще надо отметить, что пострадавший был человек весьма значительный, со связями и обширными знакомствами, так что, результатами расследования будет интересоваться большое начальство прямо оттуда, – Николай Николаевич поднял кверху глаза. Девяткин подумал, что в жизни все меняется слишком быстро, и люди меняются. Когда-то Богатырев был хорошим сыщиком, не боялся ни ножа, ни бандитской пули, теперь боится услышать по телефону плохое слово от начальства.

Из Министерства внутренних дел уже звонили, спрашивали, кому из оперативников будет передано розыскное дело. Кандидатура восторгов не вызвала, якобы, методы работы Девяткина – сомнительные и вообще… Но тут надо понимать, что Девяткин грязь своими руками разгребает, а не в оранжерее цветочки нюхает, – иногда любые методы хороши, ну, если надо докопаться до правды. Оборвав себя, Богатырев глотнул из стакана, прикурил новую сигарету и сказал, что имя пострадавшего – Пол Лурье, или попросту Павел, он постоянно жил в России, но корни французские. Детей у супругов, слава Богу, не было.

Жена его Ирина, в девичестве Игнатьева, она была моложе супруга на двадцать лет, – говорят очаровательная добрая женщина. К тому же – редкая красавица, но, – Богатырев иногда пытался острить в самых неподходящих ситуациях, – но по фотографиям, сделанным на месте происшествия и в судебном морге, – это определить трудно. Ну, в смысле, была ли она красавицей или так себе, – на любителя. И вообще этой женщине, – это уже кроме шуток, – выпала не самая легкая смерть.

Девяткин был готов услышать это имя, уже понял, о ком речь. И все-таки почувствовал себя так, будто в любительском поединке по боксу, получил тяжелейший удар пол ложечку, а затем в подбородок, – свет померк перед глазами, он тяжело рухнул на настил ринга и не может подняться от боли, дыхание перехватило, а мышцы рук и ног свело судорогой. Он испытал приступ тошноты и, кажется, побледнел, но Богатырев ничего не заметил. Где-то в голове прокрутилось: Ирина Лурье, Ирина… И снова свет померк, и подкатила тошнота.

* * *

Богатырев передал папку, сказал, что в ней – первичные показания свидетелей, протокол судебного вскрытия и прочий почти бесполезный мусор. Теперь расследования придется начинать практически с чистого листа.

Он поднялся с кресла, проводил Девяткина до дверей кабинета, пожал руку и пожелал успехов. Значит, сверху теребят и давят: найди убийц. Девяткин вернулся в свой кабинет и некоторое время сидел за столом, обхватив голову руками и погрузившись в невеселые мысли. В дверь постучали, вошел с каким-то вопросом лейтенант Саша Лебедев, чемпион Москвы по классической борьбе в супер тяжелом весе. Сейчас он готовился к очередному турниру, поэтому каждый вечер просил отпустить его пораньше с работы на тренировку.