Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 2 - [12]

.

Истина достаточно хорошо проявляется, если ее предоставить самой себе. Ей редко помогала власть великих людей, которым она редко бывает известна и желанна. Ей не нужна сила, чтоб войти в умы людей. Заблуждение, действительно, часто господствовало при помощи власти или силы.

Истина — настоящий и достаточно сильный противник заблуждения.

Если религиозное собрание предпринимает что-либо направленное против общественного порядка, то пусть это наказывается так же, а не иначе, как если бы это произошло на ярмарке или на базаре. Такие собрания не должны служить убежищем для интриг и преступлений.

Локк отвергает терпимость в отношении тех, кто придерживается взглядов, противоречащих моральным нормам, необходимым для сохранения общества; тех, кто, например, считает, что вера не должна поддерживаться у людей других убеждений; что короли, отлученные от церкви, теряют свои короны; что власть основана на милости [бога], что должно повиноваться какому-то чужеземному правителю; или тех, кто не обладает терпимостью и не обучает всех людей долгу терпимости в вопросах религии, кто отвергает существование бога. Было великим делом зайти так далеко (как он, [Локк], сам говорит о парламенте, разработавшем акт терпимости), но если Локк на этом остановился, мы можем продолжить[2].

Он заявляет, что «ни язычник, ни магометанин, ни еврей не должны лишаться гражданских прав в государстве из-за своей религии». Должны ли мы дозволять язычнику общаться с нами и не позволять ему молиться его богу? Почему христиане отличаются от всех когда-либо существовавших народов тем, что они практиковали преследования? Разве потому, что таков дух их религии? Нет, их дух противоположный. Именно отказ в терпимости к тем, кто придерживается иных взглядов, создал все религиозные распри и войны. Несчастьем человечества было то, что в темные века христианские священники, следуя своему честолюбию и алчности и объединившись с гражданской властью для раздела награбленного народного добра, смогли создать мнение, будто дозволено отнимать у еретиков их имущество и уничтожать их. Мы сами еще не освободились от этих взглядов. Поэтому не удивительно, что угнетенные восстают: они будут продолжать восстания и подымать волнения, пока их гражданские права не будут им полностью возвращены и не будут устранены все частные различия, исключения и неправоспособности.

Характеристика Шефтсбери^{4}

Подобно тому как древние народы терпели всевозможных мистиков и энтузиастов, они давали широкий простор философии как уравновешивающему началу. Когда пифагорейцы и поздние платоники объединились в суеверии своего времени, всем эпикурейцам и академикам было разрешено направить свое остроумие против них. Таким образом дело было урегулировано; разуму был дан простор, и наука процветала. Эти противоречия создали гармонию. Суеверие и энтузиазм, оставленные в покое, никогда не приводили к кровопролитиям, преследованиям и т. д. Но теперь иная политика: больше думают о жизни и счастье людей в будущем, чем в настоящем; эта политика научила причинять страдания друг другу и вызвала неприязнь, которую никакие мирские интересы никогда не могли бы вызвать; теперь на единообразие во взглядах — многообещающая перспектива! — смотрят как на единственное средство против зла и делают его целью самого правительства. Если бы гражданская власть вмешивалась подобным образом в другие науки, то логика, математика и философия были бы у нас на таком же низком уровне, как богословие в странах, где законы устанавливают правоверность.

Допустим, государству вздумается, чтобы было единообразие лиц. Люди были бы вынуждены накладывать себе искусственные шишки, опухоли, родинки и пр., но это было бы лишь притворством; или, если бы встала альтернатива носить маску, то 99% должны были бы сразу ее надеть. Разве это прибавило бы что-нибудь к естественной красоте? Почему же с мнениями должно быть иначе? В эпоху христианского средневековья оппозиция принятым в государстве взглядам замалчивалась. В результате христианство обременилось всеми римскими безрассудствами. Только свободная дискуссия, подшучивание и даже насмешки могут сохранить чистоту религии. Во 2-м послании к коринфянам (гл. 1, ст. 24) апостолы заявляют, что у них не было власти над верой^{5}.

Локковская система христианства такова:

Адам был сотворен счастливым и бессмертным, но его счастье и бессмертие должны были быть земными. Совершив грех, он потерял то, что ему было дано свыше, и стал подвержен общей смерти (подобно смерти животных), тягостям и несчастьям этой жизни. Однако при заступничестве сына божьего этот приговор был частично смягчен. Жизнь, сообразная законам, должна была снова вернуть ему бессмертие. Более того, для тех, кто верил, их вера должна была считаться праведной. Это не означает, что вера без деяний могла их спасти. Св. Иаков (гл. 2) ясно утверждает противное^{6}, и все считают основными столпами христианства веру и покаяние. Так что исправление жизни (что входит в понятие покаяние) было существенным, и пороки могли быть возмещены верой, т. е. веру их следует считать праведной. Что касается части человечества, никогда не имевшей Евангелия, которое бы поучало, то сюда относятся: 1. евреи, 2. язычники. [I]. Перед евреями был открыт закон деяний. Это должно было их спасти, а живая вера в обещания бога ниспослать Мессию сопровождалась бы незначительными недостатками. 2. Язычники. Св. Павел говорит (Римл., гл. 2, ст. 13): «У язычников закон написан в их сердцах»