Американские горки. На виражах эмиграции - [23]
Жена загорелась и несколько раз ходила на тренинги, но произошел облом: она не могла заучить их презентацию. Там не только текст довольно большой, но и выражение надо было правильное отработать. Оказалось очень стрессово, но ей в плане английского был хороший толчок, а нам вместе – некоторый опыт, чего на свете бывает.
Из событий 1991 года надо рассказать про ГКЧП, как это выглядело с американской стороны. К Горби в общем и целом в Америке было отношение как к хорошему парню. От холодной войны все устали и радовались переменам. Те три дня, что в Москве творилась суматоха с переворотом, тут по телевидению не показывали практически ничего, кроме трансляции с московских площадей, перебиваемых репортажами московских корреспондентов и комментариями местных обозревателей. Уровень сочувствия и сопереживания был невероятно высоким, разве что заплаканных глаз не было.
Мы открыли тогда для себя еще одну грань Америки, довольно неожиданную: после 60 лет конфронтации они переживали за нас, как за самых близких. Как раз накануне я свел бодрого американца-пенсионера лет 65–66 со знакомым кооператором в Москве. Американец собирался в его кооперативе преподавать английский. По телевизору танки показывают у Белого дома, а он звонит мне и спрашивает: «Майкл, я же тут ни при чем, я же все равно могу поехать? Как ты думаешь?» Кстати, уехал, женился там. Хороший мужик, интеллигентный и неравнодушный.
На улице к нам много внимания. Иногда необычного. Подходит паренек, спрашивает, откуда мы. Отвечаем. Протягивает руку и говорит по-русски с сильным акцентом: «Здравствуйте, товарищ».
На второй день после приезда шли мы с женой по даунтауну с картой города в руках, пытаясь найти какое-то учреждение. Видимо, лица у нас были очень стрессовые. Навстречу нам – громадный афроамериканец. Подойдя поближе, он на нас смотрит и говорит: «Smile!!!»
Мужчина постарше на улице спрашивает, откуда мы. Говорим, что «from Russia». На что получаем одобрительное, c пониманием: «Oh!!! Russia is a very good country to be FROM!!!»
Когда мы собирали вещи и садились в самолет, нам казалось, что мы по горящему мосту уезжаем и он вот-вот за нами обвалится. Ничего подобного! Приехавшие на 3–4 месяца позже нас, в марте-апреле 1991-го, смотрят на нас, как на свалившихся с Луны. Оказывается, мы ВООБЩЕ ничего не знаем про СССР! Мы не застали повышения цен!
В первые пару недель по приезде в Сан-Франциско нас посещают 3–4 небольшие делегации совершенно незнакомых людей, узнавших, что приехали новички. Они по совокупности надарили нам мешков пять одежды. Не пакетов, и не больших пакетов, а именно мешков. Мы с удивлением перебрали содержимое. В основном размеры не подходили. Ну, может, пару вещей взяли. Да и мы не совсем раздетыми приехали. А мешки-то место занимают. Теперь я понимаю, что народ просто хотел от одежки этой избавиться. Когда у нас машина появилась, я эти мешки в «Джуйку» и отвез, отдал в donation. Там меня попросили какую-то карточку заполнить. С тех пор нам стали приходить по почте просьбы о пожертвованиях в пользу «Джуйки». Мы веселились от этого невероятно.
Под самый Новый 1992 год родители жены подарили нам тысячу долларов на покупку компьютера. В те годы существовало множество вьетнамских и китайских мастерских, где за недорого собирали всякие конфигурации. За 1000 долларов у нас появилась система с 80-мегабайтным жестким диском под Windows 3.1. Знакомый программист нас ругал как беспредельщиков: «Нормальным людям больше чем 40-мегабайтный диск не нужен!» В это же самое время мы купили ещё свой первый видик Funai за 180 долларов. Стали обрастать барахлом!
На этом мы расстаемся с 1991 годом – нашим первым годом жизни в США. Было трудно и радостно одновременно.
Папа-Буш не был плохим президентом. И даже экономика при нем была не настолько плоха, чтобы менять коней на переправе. Но ему не хватало душевности, харизмы. Говорит об экономике, о том, что трудности преодолеваются, но к тем, кто в беде, ни капли сочувствия от него нет даже в голосе, даже в выражении лица. Конечно, Клинтон в этом смысле выглядел намного ярче. Папе-Бушу не помогла даже успешная, практически без потерь, кампания в Ираке. Многие недоумевали, почему не сместили Саддама и не добили режим. Но, по большому счету, для американцев дела домашние на первом месте.
В 1992 году набирает серьёзные обороты предвыборная кампания. Самые дискутируемые темы – геи в армии, реформа здравоохранения, аборты. Ну, и экономика, естественно.
Некоторая доля голосов к республиканцам приходит от крайне правых. Прокатилась волна убийств врачей, выполняющих аборты. По телевизору показывают ограждения вокруг госпиталей и врачей, выводимых с работы под охраной мимо толпы беснующихся озверевших религиозных фанатиков. Страна вздрогнула: республиканцам придется с ними рассчитываться за победу. Пусть не самой сахарной косточкой, пусть хрящиками, но кому с отморозками по пути?
Летом целую неделю идет бунт в Лос-Анджелесе. Порядка 50 человек погибших. Грабят магазины. Автобусы с революционно настроенными отморозками идут «поднимать» Сан-Франциско. Их перехватывают по дороге и разворачивают. Ограничилось десятком побитых витрин.
Пишу и сам себе не верю. Неужели сбылось? Неужели правда мне оказана честь вывести и представить вам, читатель, этого бретера и гуляку, друга моей юности, дравшегося в Варфоломеевскую ночь на стороне избиваемых гугенотов, еретика и атеиста, осужденного по 58-й с несколькими пунктами, гасконца, потому что им был д'Артаньян, и друга Генриха Наваррца, потому что мы все читали «Королеву Марго», великого и никому не известного зека Гийома дю Вентре?Сорок лет назад я впервые запомнил его строки. Мне было тогда восемь лет, и он, похожий на другого моего кумира, Сирано де Бержерака, участвовал в наших мальчишеских ристалищах.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.