Американская пустыня - [22]

– Можно мне пойти домой? – спрашивала Эмили.

– Давай-ка для начала спросим вот эту милую леди из службы защиты детей, – предложила Барби Бекер, обращая на таковую взгляд густо накрашенных глаз. Тед пригляделся к ее напудренному лицу, к темной обводке век, и решил, что эта особа еще больше мертва, нежели он сам.

Сотрудница в голубой рубашке с нашлепкой взяла в руки микрофон, откашлялась и проговорила:

– Вообще-то к нам поступило несколько жалоб касательно того, что, возможно, девочка стала жертвой жестокого обращения, так что ей придется остаться на нашем попечении до тех пор, пока мы не проясним ситуацию.

– Итак, с малюткой Эмили жестоко обращались? – уточнила Барби Бекер.

– Я этого не говорила, – возразила сотрудница. – Истину установит расследование. – Женщина взяла Эмили за хрупкие плечики и развернула ее спиной к кинокамере.

– Вот вам, пожалуйста! – воскликнула Барби Бекер в объектив: ее глаза пялились сквозь экран прямо в лицо Теду. – Бедная истязаемая девочка спасена от вампира-отца!.. С вами была Барби Бекер, пятый канал.

Тед с Глорией понятия не имели, что тут говорить и что предпринимать. Перри спрашивал, куда эта тетя – он принял женщину в голубом за пожарного – уводит его сестру, но мать велела ему ни о чем не беспокоиться. Глория воззвала к мужу: дескать, что же им теперь делать; он сказал, не знаю; она расплакалась.

Тед решил позвонить на пятый канал и очень скоро уже разговаривал в живую с Барби Бекер. Возбужденный, писклявый голос журналистки – не то чтобы хныканье, но где-то рядом – действовал на мертвые нервы Теда так же, как расчесывание швов, удерживающих на месте его голову. Он вдохнул поглубже, взял себя в руки и заговорил так спокойно, как только мог, обнаруживая, что, притворяясь спокойным, понемногу и в самом деле успокаивается.

– Наша дочь убежала из дома; мы хотели бы ее вернуть, – сказал Тед.

– Я бы с радостью вам помогла, – заверила та.

Тед отчетливо ее видел – сидит себе на стульчике с полотняной спинкой, с нагрудничком, застегнутым вокруг шеи, рядом – ассистентка с пуховкой наготове. Слышал, как репортерша выдувает пузыри из жевательной резинки – не сейчас, нет, но в прошлом, в самых недрах рта, где, по-видимому, хранились все ответы на все вопросы, что задавал ей учитель старших классов.

– Честное слово. Действительно с радостью помогла бы. Но, понимаете, никак не могу. Девочкой занимается служба защиты детей.

– Где они ее держат?

– О, да я ее отсюда вижу. Она в каких-нибудь двадцати футах от меня, – сообщила Барби Бекер.

– Помогите мне, – сказал Тед, однако слова его прозвучали не мольбой, а почти приказом. Барби Бекер на мгновение замялась – но эффект тотчас же развеялся.

– Если вы поможете мне, то я помогу вам, – прошептала она. – Дайте эксклюзивное интервью, и я постараюсь что-нибудь сделать.

Тед попытался расслышать в трубке, что происходит рядом, но обострившийся слух в кои-то веки подвел его. Долго раздумывать над сделкой Тед не собирался: он хотел вернуть дочь.

– Хорошо, – ответил он. – Вы ведь привезете нашу дочь с собой? – Тед словно со стороны прислушался к употребленному им притяжательному местоимению множественного числа «наша». В прошлом он скорее сказал бы «моя дочь» – и теперь задумался почему: из подсознательного побуждения вытеснить Глорию, или из чистой воды эгоизма?

– Думаю, у меня получится, – сказала Бекер.

– Вот и отлично, – подвел итог Тед. Он повесил трубку и оглянулся на Глорию. – Я пообещал ей, что переговорю с ней, дам ей интервью. Она сказала, что попытается вернуть нам Эмили. Барби Бекер – это которая?

– Ну, та, что была утром, – сказала Глория. – Такая крашеная, раньше вела съемки с вертолета.

Тед кивнул, хотя все равно не понял, о ком идет речь – при том, что только что видел эту особу по телевизору разговаривающей с его ребенком.

– Они все на одно лицо…

– Я есть хочу, – пожаловался Перри.

– Пойдем, родной. – Глория повела мальчика в кухню. – Посмотрим, что тут у нас.

– А где Эмили? – спросил Перри.

– Она скоро придет, – заверила Глория.

Барби Бекер и съемочная группа службы новостей пятого канала бесцеремонно нагрянули в дом – хотя, надо отдать им должное, в парадную дверь постучались довольно-таки робко.

Волосы Барби Бекер за время ее работы на телевидении несколько раз меняли цвет; Тед еще в прихожей ее узнал – и вспомнил в том числе и эту подробность. Сейчас ее шевелюра была огненно-рыжей и соперничала с высветленными бровями и ресницами. Но все это бледнело в ослепительном сиянии ее улыбки, являвшей взгляду сотню зубов, белее которых Тед в жизни своей не видел. Несколько секунд он глядел на эти зубы, как завороженный, на все вкупе и на каждый в отдельности. И решил про себя, что улыбаться в ответ ему как-то неловко; впрочем, он в любом случае не в настроении для улыбок.

– Счастлива с вами познакомиться, мистер Стрит, – проговорила Барби Бекер.

– Где моя дочь? – спросил Тед.

– Скоро будет здесь, обещаю, – сказала Барби Бекер.

Съемочная группа и Барби Бекер кипучим вихрем ворвались в гостиную и принялись выставлять свет и звук, без умолку тараторя на своем особом техническом жаргоне. Двое ассистентов пчелами вились вокруг Барби Бекер, припудривали ей лоб, расчесывали волосы, пока та вертелась на диване, то скрещивая, то вновь выпрямляя ноги.