Американская история - [23]
— Так вот, эта птица постоянно искала пути для более скоростного полета, пробовала складывать по-разному крылья, придавая им новые аэродинамические формы, использовала всякие другие хитрости. История там на самом деле длинная, но в результате птица научилась летать так быстро, как обычные птицы и представить себе не могли. Кстати, они за это выгнали ее из стаи, но это так, к слову.
Я так сладко пристроилась у него на плече, и голос его, такой сейчас ровный, и рука его, расслабленная на мне, — все приносило умиротворение и безмятежное спокойствие. Я лежала с открытыми глазами, и мне не хотелось спать; свежий, чуть пропахший тиной океанский воздух, перемешанный с вялыми ночными звуками города, лишь добавлял фантастическую правдивость его размеренному рассказу.
— Но дело не в этом. Дело в том, что однажды во время очередной тренировки— а птица эта только тем и занималась, что тренировалась, — она полетела так быстро, что как бы провалилась куда-то, и выяснилось, что там, куда она попала, в некое другое измерение, там уже живут птицы, те немногие, со всех концов света, для которых идея летать быстро была единственно важной в жизни. Более того, если какая-нибудь из них вдруг начинала летать качественно быстрее, она исчезала из данного измерения и перемещалась в другое, туда, куда попадают птицы, которые умеют летать еще быстрее. Так продолжалось до тех пор, пока избранные не начинали летать со скоростью мысли.
Марк остановился, я лежала, рассматривая на потолке медленно ползущие тени, и думала, что как бы мне ни был интересен его рассказ, но не он определяет сейчас этот поздний вечер. А определяют его скорее голос, интонации, успокаивающая теперь равномерность, они-то и создают ту уникальную среду, в которой мое тело открывает все миллионы своих поверхностных пор и впитывает, втягивает ими и голос Марка, и его скользящий по мне взгляд, и легкие прикосновения руки, да и сам ночной рассказ.
Да, да, догадалась я, это и есть самое главное: ведь любовь, и физиологическая, и эмоциональная, она ведь не про примитивные эрогенные зоны да и не про первичные и вторичные половые признаки. Она как раз про такое редкое состояние, когда открываются бесчисленные кожные поры, и именно они впитывают и тело любимого, и источающую им энергию, но и не только. А еще голос, и взгляд, и тепло, да и весь загипнотизированный воздух пропитанной ими комнаты. Ведь только так происходит полное, предельное взаимопроникновение друг в друга — только через открытые любовью поры.
— Вот такая история, — продолжил Марк, — и хотя она в простой основе своей про самосовершенствование, я нашел в ней свою собственную мысль: бывают другие измерения, кроме того, в котором мы находимся, и что мы можем даже не догадываться об их существовании. И еще, желание перейти в другое измерение не может являться целью, то есть может, но тогда она становится практически недостижимой. Единственная цель, — он повернул ко мне лицо, и его глаза оказались совсем близко, — для которой стоит учиться быстро летать, — это быстро летать. Понимаешь, она первична, и, только когда она достигается, происходит переход в новое измерение со всеми вытекающими жизненными благами. Но почти никогда наоборот. Иными словами: цель — подняться над собой, и только она, какой бы идиалистической и наивной она ни казалась, на самом деле приводит к успеху. Он замолчал.
— Поздно уже, спи, — сказала я, почувствовав почему-то странный прилив трогательности к нему, и протянула руку, и провела ладонью по его щеке. — Спи, любимый, — повторила я, почувствовав, что первая фраза не смогла выразить всю мою нежность, но, не удовлетворившись также и второй, я приподняла голову с такого удобного плеча и, подавшись вперед, предельно вытянувшись и прижавшись всею собой к его телу, прочувствовав каждой клеточкой его податливую упругость, так что будто снежная россыпь неожиданно сдвинулась где-то у позвоночника и растеклась морозной дрожью по спине, я поцеловала его в неумеющую спрятаться даже в темноте, чуть вибрирующую жилку на шее, так как выше было мне не достать.
Он еще сильнее прижал, почти сдавил меня освободившейся рукой, так что грудь моя больно вдавилась в его тело. И оттого, наверное, сердце на мгновение выскользнуло и, неловко метнувшись, стремительно пронзило что-то внизу живота, что заставило меня податься вперед и еще сильнее вжаться в бедро Марка самым своим краешком, и новая вспышка боли потонула в мутящей теплоте, захватившей всю меня — и тело мое, и сознание, и движения — и только позволившей мне прошептать:
— Нет, подожди, не спи еще.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Через пару дней, когда Марк встретил меня после работы, мы шли вдвоем по уже почти ночной улице и краснокирпичные дома, вобравшие в себя также старческие цвета пережитых столетий и увитые бородатым плющем, с ажурными балкончиками и полукруглыми башенками, создавали ощущение игрушечной нереальности. Улица была пуста, только редкие машины тревожили своими фарами и без того трепетный и неравномерный свет усталых фонарей. Мы говорили обо мне. Я сказала, что думала и приняла решение и что хочу попробовать и рискнуть, и черт с ней, с этой бухгалтерией. Он посмотрел на меня внимательно и спросил, решила ли я, на какой факультет хочу переходить. Я ответила, что это как раз я и не знаю, и мы оба засмеялись.
Книги Анатолия Тосса – событие в мировой литературе. Его творчество продолжает великие традиции Тургенева, Бунина, Набокова.Роман безжалостно бередит наши раны, заставляя вновь и вновь страдать от любовной муки, переживать измены и предательства, любить и надеяться, ненавидеть и убивать.Это история любви. Именно о такой мечтают женщины. Любовь- фантазия, любовь нежность, любовь-наслаждение. Когда день слипается с ночью, тело - с душой, когда хочется лишь одного - любить и быть любимой. До слез, до боли, до измождения.
Романы Анатолия Тосса «Американская история» и «Фантазии женщины средних лет» номинированы на Букеровскую премию, переведены во многих странах мира, стали культовыми для сотен тысяч российских читателей.«За пределами любви» – вторая книга трилогии, продолжение романа «Фантазии женщины средних лет».Анатолий Тосс поднимает вечные проблемы жизни и смерти, любви, страсти, преданности и предательства. Так же, как и в «Фантазиях…», сюжет нового романа наполнен непредсказуемой психологической интригой и держит читателя в напряжении с первой и до последней страницы.
Вот представьте: вы мужчина, и вы сексуально тянетесь к конкретной женщине. Или наоборот — вы женщина, и вы льнете в сторону вполне определенного мужчины. Вы терпеливо ухаживаете за ним, стараетесь, можно сказать, из кожи лезете… А он ни в какую — ни ответного порыва, ни темперамента, ни тем более страсти. А вам они просто необходимы, вам без них одиноко и плохо спится.Ну и что же делать? Как его подтолкнуть, подправить, двинуть навстречу вашей неослабевающей потребности? Оказывается, есть выходы. Их немного, но они есть.
Может быть, самые неожиданные, самые «живые» фантазии, которые вы когда-либо встречали.«Фантазии мужчины средних лет» – это книга о том, как научиться любить принципиально по-новому. Как открыть в себе те качества, о существовании которых даже не подозреваешь, но которые кардинально изменят представление о любви, как о «чувстве» и как о «процессе». А заодно изменят представление и о нас самих, и о людях нас окружающих, и о мире в целом. Ну а если вглядеться пристальней, то выяснится, что порой фантазии не так уж далеки от реальности.
Эта книга – первый по-настоящему реалистический, по-настоящему «российский» роман Анатолия Тосса. Немного ностальгирующий, но наполненный юмором и лирикой роман рассказывает о молодых людях, чья юность бушевала и утверждалась в конце прошлого, XX века.Любовь, дружба, поиски истины, переживания и победы – так или иначе, неизменны во все времена.Потому что надоели запреты, которые сидят внутри нас. Потому что из двух вариантов решения проблемы хочется выбрать третий. Ведь раскрепощённость и альтернативность мышления это шаг к гениальности.Автор говорит о любви, которая меняет мир и обыденное представление о нем.
В «Инессе…» Анатолий Тосс – двойной номинант Букеровской премии, романы которого переведены на многие языки мира, – рассказывает о событиях, пережитых им самим в течение одного полного светового дня. Событиях веселых, лирических, но одновременно и драматических. Неожиданность смешается с любовью, та – с беспечным танцем в лесу, потом все это сместится в шумную квартиру, чтобы покрыться в результате мраком уличного преступления. Которое, впрочем, останется не вполне совершенным…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мотель номер 6 — это место, где можно найти тараканов в душе, подозрительную еду в автомате со сладостями и, возможно, по пути встретить любовь. .
Часть 1. Красивая танцовщица элитного мужского клуба, равнодушная к своим многочисленным поклонникам. Холодная, безразличная и не верящая в любовь -может ли она потерять голову от того чувства, которое раньше считала совершенно ненужным?