Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 - [46]

Япония создала видимость согласия с этим решением, однако вскоре вдруг обнаружила, что ей необходимо проложить вдоль Китайско-Восточной дороги линию полевой телефонной связи. Этой телефонной линии потребовалась охрана там же, где китайские солдаты охраняли дорогу.

Британцы, французы и японцы думали, что охрана железных дорог – это возможность лишить меня свободы действий. Британцы и французы не могли участвовать в охране железных дорог, зато могли, не стесняясь, давать всем остальным советы, которых никто не просил. Британцы не могли охранять ни единой мили дороги, но могли поучать вас, как ее надо охранять. Первое из их предложений состояло в том, чтобы передать командование охраной восточнее озера Байкал японцам, а западнее озера Байкал французскому генералу Жанену. Как я полагаю, это предложение было направлено против Соединенных Штатов. 28 марта 1919 года я телеграфировал военному министерству следующее: «Я надеюсь, что не будет предпринято никаких действий по передаче американских войск под начало какого-либо другого командующего, поскольку это очень быстро приведет к тому, что наши войска будут использованы против так называемых большевиков, и совершенно обесценит все, чего мы достигли, поскольку будет означать отказ от политики нейтралитета и невмешательства во внутренние дела русских».

В дальнейшем я больше ничего не слышал о подобных планах, чему, как я полагаю, обязан послу Моррису.

Потом генерал Нокс предложил, чтобы охрана не подпускала никаких большевиков ближе чем на десять километров к железной дороге. Это предложение каким-то образом попало к послу Моррису. В конце концов я объяснил командующим союзников (в основном имею в виду генерала Нокса), что намерен охранять вверенный мне участок железной дороги так, как считаю нужным, и полагаю, что это никого не касается до тех пор, пока я успешно справляюсь со своей задачей. В противном случае буду рад выслушать их предложения. Больше я никогда не слышал об этом предложении.

В целях охраны железной дороги мне пришлось перевести штаб-квартиру и два батальона 27-го пехотного полка под командованием полковника С. Х. Морроу в Забайкалье, где мы впервые столкнулись с небезызвестным Семеновым. Ситуация была весьма щекотливой, поскольку нам требовался человек, способный справиться с Семеновым и не нажить проблем.

Полковник Морроу оказался идеально подходящей кандидатурой для выполнения этой задачи. Он умел быть общительным, проницательным, строгим и, если требуют обстоятельства, блефовать. Прошло совсем немного времени, и Морроу схлестнулся с Семеновым.

Морроу обеспечивал соблюдение железнодорожного соглашения с целью предотвратить любое вмешательство в работу дороги на вверенной американцам территории. Семенов приехал на территорию, охраняемую Морроу, и арестовал нескольких железнодорожников на том основании, что они большевики. Морроу известил Семенова, что не разрешает ему арестовывать этих людей, если только у него не будет уверенности, что они совершили какое-то преступление.

Семенов выразил чрезвычайное возмущение: какой-то иностранец указывает ему, что он может, а чего не может делать в России, и сообщил Морроу о своем намерении произвести новые аресты.

Морроу ответил, что, если бронепоезд Семенова пересечет определенную черту, он отправит его в преисподнюю или куда-нибудь еще, и приготовился выполнить свою часть договора, разместив 37-миллиметровые орудия по обеим сторонам железной дороги и обложив их мешками с песком. Я лишился сна из-за этого столкновения и боялся, что из-за нехватки оружия Морроу может не справиться. Тем не менее решил не вмешиваться в этот конфликт и позволить Морроу выкручиваться самому. Его блеф сработал, и Семенов не появился.

Железнодорожное соглашение предусматривало, что военные будут охранять железные дороги, однако к этой обязанности добавилась необходимость следить за тем, чтобы на вверенном им участке пассажиров и грузы никто не беспокоил.

Военные не должны были знать, что за грузы везет поезд и кому они предназначены. То же самое правило применялось и в отношении пассажиров. Оно казалось таким простым, что я не предвидел никаких трудностей в его соблюдении, но вскоре оказалось, что трудности возникли в секторе, охраняемом в соответствии с соглашением японскими войсками.

27 мая 1919 года Межсоюзнический железнодорожный комитет единогласно принял следующую резолюцию: «Обеспечение каждой предписанной транспортировки должно возлагаться только на персонал железной дороги. Эта резолюция полностью соответствует пониманию военного командования».

25 июля 1919 года комитет обратился к союзному командованию с просьбой проверить, соблюдается ли его резолюция в отношении нарушения правил передвижения поездов, и сообщил о том, что Семенов неоднократно нарушал эти правила. Японский командующий генерал Отани ответил: «Ввиду того что японские войска находятся на территории Сибири с целью обеспечения порядка и гражданского мира, они, безусловно, должны оказывать содействие железной дороге в отношении злоумышленников, пытающихся чинить препятствия движению поездов, в тех случаях, когда это предписано их обязанностями. Однако все имеющие отношение к железной дороге случаи недопонимания между союзными войсками, включая русские, и железнодорожным персоналом, которые по своему характеру являются предметом решений соответствующих правительств или их дипломатических представителей, а также незначительные инциденты, которые могут быть устранены русскими властями или военными, или инциденты сходного характера, не допускают японского вмешательства».