Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 - [21]

Я часто задавался вопросом, почему японцы хотели, чтобы на этих захолустных станциях стояли войска, и единственный мой вывод заключается в том, что, только держа солдат на этих станциях, японцы могли оправдать отправку в Сибирь семидесяти двух тысяч человек вместо двенадцати тысяч, на которые согласились Соединенные Штаты.

По дороге из Биры в Хабаровск мы видели массивы красивых лесов, которые были частью девственного строевого леса, произраставшего на огромной территории к востоку от озера Байкал. Я не настолько хорошо разбираюсь в деревьях, чтобы сказать, какой они породы, но утверждается, что в Сибири растет от пятидесяти до шестидесяти разных видов.

Прямо перед прибытием в Хабаровск мы проезжали над рекой Амур по одному из самых красивых мостов, который я когда-либо видел. Утверждается, что этот мост третий по длине в мире. Он сделан из стальных конструкций, освещается электричеством и состоит из двадцати пяти пролетов.

Приехав в Хабаровск, я встретился с японским генералом Юи, командовавшим 12-й дивизией, и сообщил ему, что приказал вывести американские войска с территории западнее Хабаровска. И еще я впервые встретился с известным убийцей, разбойником и головорезом Калмыковым[2]. Это был худший из всех негодяев, которых мне когда-либо доводилось видеть, и я всерьез сомневаюсь, что, изучив в стандартном словаре все слова, описывающие различные виды преступлений, можно отыскать такое, которого не совершил Калмыков. Его вооружали и финансировали японцы, стараясь «помочь русским людям». Я утверждаю это намеренно, поскольку у меня есть доказательства, способные убедить любого непредвзятого человека. Если Семенов отдавал другим приказы убивать, Калмыков делал это собственными руками, этим он отличался от Семенова. Пользуясь выражением русских, Калмыков был «ликвидирован» (убит) китайцами, когда они пытались вывезти его из Сибири в Пекин. Семенов был позже вывезен из Сибири и нашел убежище в Японии.

Уезжая в Биру, я пригласил с собой мистера Карла В. Акермана, представлявшего «Нью-Йорк таймс», и мистера Хермана Бернштейна из «Геральд трибюн». Эти джентльмены были весьма известными обозревателями, очень интересовавшимися Россией и хотевшими разобраться в политике Соединенных Штатов.

Я никогда не мог понять, каким образом и благодаря каким ухищрениям, народ Соединенных Штатов заставили поверить, что наши войска отправились в Сибирь бороться с большевизмом. Но я всегда знал, почему некоторые иностранцы неправильно интерпретируют линию поведения американских войск в Сибири, поскольку понимал цель такой интерпретации. «Нью-Йорк таймс» была определенно прекрасно осведомлена обо всех международных делах администрации Вильсона, и ни одна другая газета не имела лучшей возможности узнавать реальные факты. Сотрудник этой газеты мистер Карл Акерман приехал в Сибирь в октябре 1918 года и позже, ссылаясь на разговор, который состоялся у меня с офицером, имевшим отношение к аресту одного русского, поскольку того назвали большевиком, написал, что приказания, которые я отдавал офицеру, «стали для него первым намеком на то, что Соединенные Штаты не считают большевиков врагами союзников».

В подтверждение того, что преобладающее мнение относительно использования американских войск в Сибири было ошибочным, статья в «Нью-Йорк таймс» от 7 декабря 1930 года приводит ответ, который дал покойный генерал Блисс на встрече большой четверки 27 марта 1919 года на предложение маршала Фоша, чтобы союзники выступили против России. В статье утверждается, что информация, приведенная в статье, исходит от мистера Герберта Байарда Свопа, возглавлявшего делегацию прессы на Парижской мирной конференции. В этом заявлении говорится: «До подписания мирного договора Соединенные Штаты совместно с другими союзниками отправили в Россию войска, чтобы в числе прочего предотвратить возможный захват немцами русского военного имущества. Эти войска, находящиеся теперь в Сибири, помогают белым отрядам бороться с полчищами красных».

Войска Соединенных Штатов в Сибири никогда не участвовали в боях с войсками красных, ни до, ни после окончания мировой войны. Они действительно принимали участие в сентябрьской кампании 1918 года, но только потому, что мне доложили о немецких и австрийских пленных, которые составляли отряды противника. Я верил докладу, иначе американские войска не стали бы принимать участие в этой кампании.

В то же время в статье, о которой упомянуто выше, приводится заявление, сделанное президентом Вильсоном в ответ на предложение маршала Фоша: «Отправить войска означало бы вступить в войну с Россией, чего Соединенные Штаты не могут сделать без предварительного согласия конгресса, поэтому я не мог бы отправить туда ни одного человека, даже если бы хотел. А я этого не хотел».

Соединенные Штаты никогда не вступали в войну с Россией или с какой-либо политической силой в России.

Использование американских войск для осуществления враждебных действий в отношении какой-либо русской группировки было антиконституционным в той же степени, как использование их для осуществления враждебных действий в отношении всех русских. Если бы я разрешил, чтобы американские войска использовались в боях против так называемых «красных полчищ», я взял бы на себя огромную ответственность, поскольку никто из стоявших во власти выше меня не давал мне таких приказов. Тот факт, что я не позволил использовать американские войска таким образом, стал основной причиной критики, направленной против нас во время нашего пребывания в Сибири. После моего возвращения с Дальнего Востока в 1920 году генерал Леонард Вуд сказал мне, что, если бы я не сохранил экземпляр данных мне предписаний, меня бы «порвали на части в Соединенных Штатах за то, что я не стал принимать участия в борьбе с большевизмом».