Американская фантастика. Том 11 - [2]

Эверард украдкой бросал взгляды на шкалы различных приборов, но таких букв и цифр он раньше никогда не видел. Не похожи они ни на латинские, ни на славянские, ни на греческие буквы, ни на китайские иероглифы. Такие буквы и цифры вообще не могли существовать в году 1954-м от Рождества Христова. Возможно, уже тогда Эверард начал подозревать истину.

Он с удивлением отметил, что в ходе испытаний лучше узнал самого себя: Мэнсон Эммерт Эверард, 30 лет, лейтенант в отставке, служил в инженерном корпусе вооруженных сил США; работал проектировщиком и производственником на родине, в Швеции, на Ближнем Востоке; холостяк, с каждым годом все больше завидующий своим женатым друзьям; не имеет возлюбленной; в некоторой степени библиофил; превосходно играет в покер, любит лошадей, оружие и парусный спорт; на отдыхе увлекается рыбалкой и туризмом. Все это, разумеется, он знал о себе и раньше, но только в качестве отдельных фактов. Сейчас же он вдруг ощутил себя единым организмом, каждая отдельная его черточка стала частью чего-то целого.

Он вышел из комнаты, почти шатаясь от усталости, насквозь мокрый от пота. Гордон предложил ему сигарету и торопливо пробежал глазами закодированные листки, которые протянул ассистент. Время от времени он бормотал вслух:

— «Зета-20 кортикальная… здесь недифференцированная оценка… психическая реакция на антитоксин… ослабление центральной координации…

В разговоре с ассистентом он перешел на незнакомый язык с такими интонацией и чередованием гласных и согласных, каких Эверард, знавший разнообразнейшие английские сленги и диалекты, прежде не слышал.

Прошло еще полчаса. Эверарда охватило беспокойство, его так и подмывало встать и уйти, но любопытство одержало верх. Наконец Гордон обнажил невероятно белые зубы в широкой улыбке:

— Наконец-то! Знаете ли вы, что мне пришлось отклонить уже двадцать четыре кандидатуры? Но вы подойдете. Вы определенно подойдете.

— Подойду — для чего?

Эверард подался вперед, чувствуя, как учащается его пульс.

— Для Патруля. Вы будете своего рода полицейским.

— Где именно?

— Везде. И во все времена. Приготовьтесь, сейчас вам предстоит услышать нечто невероятное. Наша компания, хоть и вполне легальная, всего лишь ширма, предназначенная для добывания необходимых средств. Настоящее же наше дело — патрулирование времени.

2

Академия была основана еще в те времена, когда среди лесов и поросших травой полян жалкие предки человека в страхе скрывались, заслыша поступь гигантских млекопитающих. Она находилась на западе Американского континента в теплом олигоценовом периоде и должна была просуществовать еще добрых полмиллиона лет — срок вполне достаточный для того, чтобы обучить и выпустить столько патрульных, сколько потребуется Патрулю времени, — после чего ей предстояло быть бесследно уничтоженной. Позже настанет ледниковый период, и появятся люди, и в году 19352 (7841 год Моренианской Победы) откроют способ путешествий во времени и вернутся в олигоценовый период, чтобы основать Академию.

Это был комплекс больших низких зданий с округлыми линиями, окрашенных в мягкие цвета и расположенных на травянистых полянах между гигантскими древними деревьями на фоне холмов и лугов, опускавшихся к большой коричневой реке. По ночам временами слышался рев тираннозавров и далекий рык саблезубого тигра.

Эверард вышел из машины времени — громоздкой металлической коробки неопределенной формы. В горле у него пересохло. Он чувствовал себя так же, как и в первый день в армии — двенадцать лет назад или, если угодно, пятнадцать-двадцать миллионов лет в будущем: одиноким и беспомощным. Как и тогда, им владела одна только мысль — найти достаточно благовидный предлог, чтобы удрать домой. Его немного утешило, что из других машин времени вышло около полусотни молодых мужчин и женщин. Вновь прибывшие сбились в кучу, видимо, чувствуя себя очень неуютно. Первое время все молчали и только глазели друг на друга. Эверард заметил на одном из новичков воротничок и котелок времен президента Гувера; моды и прически, насколько он понял, доходили до середины двадцатого столетия, а вот из какого времени взялась, например, девица в узких переливчатых, облегающих брюках, с зеленой помадой на губах и фантастически взбитыми желтыми волосами?

Рядом с Эверардом очутился мужчина лет двадцати пяти; судя по худощавому лицу и потертым твидовым брюкам — англичанин. Вид у него был такой, что казалось, под изысканными манерами он скрывает глубокое горе.

— Привет, — сказал Эверард. — Давайте знакомиться.

И он назвал себя.

— Чарлз Уитком, Лондон, 1947, — смущенно ответил молодой человек. — Только что демобилизовался из Королевского воздушного флота — и решил податься сюда. Теперь не знаю, может и зря.

— Вполне понятно, — отозвался Эверард, думая о предложенной ему зарплате. Пятнадцать тысяч в год для начала! Интересно, как они исчисляют время. Очевидно, исходя из срока жизни каждого.

К ним подошел приятного вида молодой человек в ладно сидящей форме, поверх которой был накинут темно-синий жемчужно переливающийся плащ. У него было открытое улыбающееся лицо, говорил он без акцента.