Американха - [157]
И вновь Ифемелу смутилась.
— Насчет побед не знаю.
— У тебя и вкусы поменялись, — сказал он.
— В смысле?
— Ты домашнее мясо себе сама в Америке солила?
— Что?
— Я читал статью о новом поветрии у американских высших слоев общества. Люди, мол, желают пить молоко прямиком из-под коровы, всякое такое. Думал, может, ты тоже увлеклась — у тебя вон цветок в волосах.
Она прыснула.
— Ну правда, расскажи, в чем ты стала другой? — Тон у него был игривый, и все же она слегка напряглась: вопрос показался слишком близким к ее уязвимой, мягкой сердцевине. И она ответила как ни в чем не бывало:
— Во вкусах, видимо. С ума сойти, сколько всего мне теперь кажется уродливым. На дух не выношу большинство домов в этом городе. Я теперь человек, который научился восхищаться оголенными деревянными балками. — Она закатила глаза, а он улыбнулся ее самоуничижению; эту улыбку она приняла за награду, которую хотела заслуживать еще и еще. — Это на самом деле своего рода снобизм, — добавила она.
— Это снобизм, не своего рода, — сказал он. — Я когда-то так относился к книгам. Втихаря чувствуя, что мой вкус круче.
— Беда в том, что у меня — не всегда втихаря.
Он рассмеялся.
— Знаем-знаем.
— Ты сказал «когда-то». А что случилось?
— Случилось то, что я вырос.
— Ай, — проговорила она.
Он не отозвался; слегка сардонический взлет бровей сообщил, что и ей тоже пора вырасти.
— Что ты теперь читаешь? — спросила она. — Уверена, ты прочел все изданные американские романы до единого.
— Читаю гораздо больше публицистики, истории и биографий. Обо всем, не только об Америке.
— Ты что же, разлюбил ее?
— Я осознал, что могу купить Америку, и она утратила блеск. Когда у меня ничего, кроме страсти к Америке, не было, мне не давали визу, а с моим счетом в банке получить визу оказалось просто. Я несколько раз слетал. Хотел купить недвижимость в Майами.
Ее это ужалило: он был в Америке, а она об этом не знала.
— И как же она тебе пришлась в итоге, страна твоей мечты?
— Помню, когда ты первый раз побывала на Манхэттене и написала мне: «Чудесно, однако не рай». Подумал об этом, когда впервые проехался по Манхэттену на такси.
Она тоже вспомнила, как писала это, незадолго до того как прервала с ним связь, до того как оттолкнула его за много-много стен.
— Лучше всего в Америке то, что она предоставляет тебе пространство. Это мне нравится. Мне нравится, что ты ведешься на мечту, это ложь, но ты на нее ведешься, и это главное.
Он глянул к себе в стакан, ее философствования его не увлекли, и она задумалась, не уловила ли в его глазах обиду, не вспоминал ли и он, как она его полностью оттолкнула. Когда он спросил:
— Ты все еще дружишь со старыми друзьями? — она решила, что это вопрос о том, кого еще она оттолкнула за все эти годы. Что лучше — заикнуться об этом самой или дождаться его? Она сама должна, это ее долг перед ним, но бессловесный страх захватил ее — страх сломать хрупкое.
— С Раньинудо, да. И с Прийе. Остальные — люди, которые когда-то были мне друзьями. Вроде как у тебя с Эменике. Знаешь, я читала твои письма и не удивлялась, что Эменике оказался вот таким. В нем всегда что-то похожее было.
Он покачал головой и допил; соломинку он отложил давно и потягивал сок прямо из стакана.
— Как-то раз, еще в Лондоне, он насмехался над каким-то парнем, нигерийцем, с которым работал, — тот не знал, как произносится F-e-a-t-h-e-r-s-t-o-n-e-h-a-u-g-h.[229] Эменике произносил по буквам, как тот парень, а это, очевидно, неправильно, — и не говорил, как надо. Я тоже не знал, как оно произносится, и Эменике знал, что я не знаю, и было несколько мерзких минут, когда он делал вид, что мы оба над тем парнем смеемся. А на самом деле, конечно, нет. Он смеялся и надо мной. Помню, в тот миг я осознал, что другом он мне никогда не был.
— Говнюк он, — сказала она.
— Говнюк. Очень американское слово.
— Да?
Он приподнял брови: незачем говорить очевидное.
— После того как меня выслали, Эменике вообще на связь не выходил. А тут вот в прошлом году, когда ему кто-то донес, что я теперь в игре, он принялся мне названивать. — Обинзе сказал «в игре» тоном, пропитанным издевкой. — Все спрашивал, нет ли каких дел, которые мы можем вместе провернуть, — всякую такую чушь. И однажды я ему сказал, что его высокомерие нравилось мне больше, и он с тех пор не звонит.
— А что Кайоде?
— Мы на связи. У него ребенок от американки. — Обинзе глянул на часы и собрал телефоны: — Ужас как не хочется, но мне пора.
— Да, мне тоже. — Она хотела продлить этот миг — посидеть еще среди аромата книг, еще и еще открыть Обинзе заново. Прежде чем рассесться по своим машинам, они обнялись, бормоча: «Как здорово тебя увидеть», и она вообразила, как за ними с интересом наблюдают его и ее шоферы.
— Я тебе завтра позвоню, — сказал он, но не успела она сесть в машину, как телефон у нее запищал эсэмэской — от него: «У тебя завтра есть время пообедать?»
Время у нее было. Речь шла о субботе, и ей следовало спросить, почему он не с женой и ребенком, и следовало завести разговор, чем именно они будут завтра заниматься, но у них была общая история, связь, крепкая, как канат, и эта встреча не означала, что они непременно чем бы то ни было займутся или что этот разговор обязателен, и потому она открыла дверь, когда он позвонил, впустила его, и он восхитился цветами у нее на веранде — белыми лилиями, они лебедями вздымались из горшков.
Красавица Оланна из богатой семьи никогда не отличалась дерзостью, как ее сестра-двойняшка Кайнене, но именно Оланна решилась оставить полную комфорта жизнь ради любви. Переезжая в маленький городок, где жил и работал ее будущий муж, профессор местного университета, она вряд ли понимала, что бесповоротно меняет свою судьбу. Деревенский мальчик Угву, поступивший в услужение в профессорский дом, тоже не догадывался, что отныне его жизнь изменится необратимо и непредсказуемо. Застенчивый молодой англичанин Ричард, приехавший в Нигерию, чтобы написать книгу, вовсе не собирался оставаться здесь навсегда.
Отец шестнадцатилетней Камбили, героини бестселлера нигерийской писательницы Чимаманды Адичи — богатый филантроп, борец с коррупцией и фанатичный католик. Однако его любовь к Богу для жены и детей оборачивается лишь домашней тиранией, страхом и насилием. И только оказавшись в гостеприимном доме тетушки, Камбили понимает, что бывает другая любовь, другая жизнь… Уникальный лиловый куст гибискуса станет символом духовного освобождения.
Бестселлер Нью-Йорк Таймс на русском языке! Очень личное и красноречивое эссе, в котором вы найдете инклюзивное определение феминизма, которое пытается разрушить все стереотипы, связанные с этим понятием. С помощью анекдотов и историй из жизни Адичи пытается донести, что просто сосредоточиться на общих правах человека недостаточно, важно акцентировать внимание на феминизме и доносить его принципы до каждого человека в этом мире. Приводя примеры из разных культур, автор откровенно заявляет, что положение женщин в истории всегда было неустойчивым и что отголоски этих стереотипов до сих пор портят жизнь многим молодым девушкам, поэтому нужно перестать отрицать проблему и начать действовать – всем вместе! Легкий юмористический тон повествования поможет вам без труда вникнуть в исследование и сделать свои выводы.
Несколько лет назад лидер мнений и правозащитница Чимаманда Нгози Адичи получила письмо от своей подруги детства, которая только что стала матерью. В этом письме подруга просила Адичи о том, чтобы она рассказала, как вырастить дочь феминисткой в единственно верном понимании этого слова. «Манифест» – это ответное письмо Чимаманды подруге с 15 ясными, забавными и очень чуткими советами о том, как вырастить дочь женщиной с яркой индивидуальностью. Эта книга бьет прямиком в самое сердце, потому что как нельзя лучше и честнее отвечает на все вопросы о том, что значит быть женщиной в наши дни.
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
«Сказки из Волшебного Леса: Семейство Бабы-яги» — вторая повесть-сказка из этой серии. Маша и Марис знакомятся с Яголей, маленькой Бабой-ягой. В Волшебном Лесу для неё строят домик, но она заболела колдовством и использует дневник прабабушки. Тридцать ягишн прилетают на ступах, поселяются в заброшенной деревне, где обитает Змей Горыныч. Почему полицейский на рассвете убежал со всех ног из Ягиноступино? Как появляются терема на курьих ножках? Что за Котовасия? Откуда Бес Кешка в посёлке Заозёрье?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.