Американха - [147]
— Но это же правда, у всех у нас есть немножко 419 в крови! — Земайе улыбнулась, и в ее глазах впервые, кажется, мелькнуло настоящее веселье. А затем она добавила: — Простите-о. Я не хотела сказать, что ваш бойфренд — уголовник. Просто спросила.
Глава 48
На встречу «Нигерполитена» Ифемелу позвала с собой Раньинудо.
— У меня нет сил на твоих возвращенцев, я тебя умоляю, — сказала Раньинудо. — Кроме того, Ндуди наконец вернулся из своих поездок туда-сюда, и у нас вечером светская жизнь.
— Ну удачи тебе, ведьма, выбрала между мужиком и подругой.
— Да-о. Ты, что ли, на мне женишься? Меж тем я сказала Дону, что иду с тобой, так что, уж пожалуйста, не ходи никуда, где он может оказаться. — Раньинудо расхохоталась. Она все еще встречалась с Доном — ждала полного подтверждения, что с Ндуди «серьезно», а к тому же надеялась, что Дон сначала успеет купить ей новую машину.
Встреча клуба «Нигерполитен»: группка людей, пьет шампанское из бумажных стаканчиков у бассейна дома в «Осборн-Эстейт», модная публика, вся сочится savoir fair,[210] у каждого — вынянченная псевдопричудливость: выкрашенное в рыжий афро, футболка с изображением Тома Санкары,[211] чрезмерные самодельные серьги — висячие произведения современного искусства. Голоса щетинились иностранными акцентами. «Приличного смузи в этом городе не найдешь!», «О боже, ты был на той конференции?», «Вот что нужно этой стране: активное гражданское общество». Ифемелу знала здесь кое-кого. Поболтала с Бисолой и Ягазие, у обеих естественные волосы, обе носили их в жгутах, нимб спиралей обрамлял лица. Поговорили о местных парикмахерских, где умелицы корпели и пыхтели, пытаясь расчесать естественные волосы, словно это некое чужеродное извержение, будто их собственные волосы не выглядели так же, прежде чем их оборола химия.
— Салонные девочки такие: «Тетенька, а вы не хотите выпрямить волосы?» Какой бред, что африканки в Африке не ценят свои естественные волосы, — сказала Ягазие.
— Ну, — согласилась Ифемелу и уловила праведность у себя в голосе — и во всех голосах. Они-то, возвращенцы, непорочны, они вернулись домой с дополнительным слоем блеска. К ним присоединилась Икенна, юристка, жившая под Филадельфией, с ней они познакомились на конвенте «Блогерство бурых». Подошел к ним и Фред, пухленький ухоженный мужчина. Он уже представился Ифемелу.
— Я до прошлого года жил в Бостоне, — сказал он поддельным свойским тоном, потому что «Бостон» — это зашифрованный «Гарвард» (иначе он бы сказал МТИ, или Тафтс,[212] или еще что-нибудь), а другая женщина, в один голос с ним: «А я — в Нью-Хейвене», — лукавым тоном, который изображал безыскусность, а это означало, что дама — из Йеля. Люди подходили и подходили к их кружку, объединенные осведомленностью — они так легко ссылались на одно и то же. Вскоре все уже смеялись и перебирали всякое американское, по чему скучали.
— Обезжиренное соевое молоко, Эн-пи-эр,[213] быстрый интернет, — сказала Ифемелу.
— Хорошее клиентское обслуживание, хорошее клиентское обслуживание, хорошее клиентское обслуживание, — сказала Бисола. — Местные ведут себя так, будто одолжение тебе делают, обслуживая. Пафосные места еще ладно, хоть и не отлично, а вот обычные рестораны? Ни за что. На днях тут спросила у официанта, можно ли мне вареный ямс с другим соусом, чем в меню, он на меня поглядел и сказал просто «нет». Оборжаться.
— Но американское обслуживание бывает таким приставучим. Кто-нибудь висит над тобой и постоянно достает. «Вы все еще трудитесь над этим?» С каких пор еда стала трудом? — сказала Ягазие.
— А я скучаю по приличному вегетарианскому месту? — сказала Дорис и пустилась рассуждать о новой домработнице, которая не в силах сделать простой сэндвич, о том, что Дорис заказала на острове Виктория вегетарианский спринг-ролл, откусила от него, а там — курица, а официант, когда его подозвали, улыбнулся и сказал: «Может, сегодня курицу положили». Все рассмеялись. Фред сказал, что приличное вегетарианское место, вероятно, скоро откроется — столько инвестиций в страну, кто-то же должен додуматься, что есть и рынок вегетарианства, на котором можно работать.
— Вегетарианский ресторан? Невозможно. В этой стране в общей сложности четверо вегетарианцев, включая Дорис, — сказала Бисола.
— А вы не вегетарианка? — спросил Фред у Ифемелу. Ему просто хотелось с ней разговаривать. Она время от времени ловила на себе его взгляд.
— Нет, — ответила она.
— О, есть одно место, новое, на Акин-Адесоле,[214] — сказала Бисола. — Бранчи очень хорошие. У них есть такое, чем мы можем питаться. Пошли туда в следующее воскресенье.
У них есть такое, чем мы можем питаться. Ифемелу почувствовала себя не в своей тарелке. Ей здесь было хорошо — и она жалела об этом. Жалела она, что так заинтересовалась этим новым рестораном, так оживилась, представив свежие зеленые салаты и паровые, все еще упругие овощи. Ей нравилось есть то, чего ей не хватало в отъезде, — джоллоф, приготовленный с избытком масла, жареные бананы, вареный ямс, — но она тосковала и по тому, к чему привыкла в Америке, даже по киноа, коронному блюду Блейна, с фетой и помидорами. Вот кем она надеялась не стать, но опасалась, что стала, — человеком категории «у них есть такое, чем мы можем питаться».
Красавица Оланна из богатой семьи никогда не отличалась дерзостью, как ее сестра-двойняшка Кайнене, но именно Оланна решилась оставить полную комфорта жизнь ради любви. Переезжая в маленький городок, где жил и работал ее будущий муж, профессор местного университета, она вряд ли понимала, что бесповоротно меняет свою судьбу. Деревенский мальчик Угву, поступивший в услужение в профессорский дом, тоже не догадывался, что отныне его жизнь изменится необратимо и непредсказуемо. Застенчивый молодой англичанин Ричард, приехавший в Нигерию, чтобы написать книгу, вовсе не собирался оставаться здесь навсегда.
Отец шестнадцатилетней Камбили, героини бестселлера нигерийской писательницы Чимаманды Адичи — богатый филантроп, борец с коррупцией и фанатичный католик. Однако его любовь к Богу для жены и детей оборачивается лишь домашней тиранией, страхом и насилием. И только оказавшись в гостеприимном доме тетушки, Камбили понимает, что бывает другая любовь, другая жизнь… Уникальный лиловый куст гибискуса станет символом духовного освобождения.
Бестселлер Нью-Йорк Таймс на русском языке! Очень личное и красноречивое эссе, в котором вы найдете инклюзивное определение феминизма, которое пытается разрушить все стереотипы, связанные с этим понятием. С помощью анекдотов и историй из жизни Адичи пытается донести, что просто сосредоточиться на общих правах человека недостаточно, важно акцентировать внимание на феминизме и доносить его принципы до каждого человека в этом мире. Приводя примеры из разных культур, автор откровенно заявляет, что положение женщин в истории всегда было неустойчивым и что отголоски этих стереотипов до сих пор портят жизнь многим молодым девушкам, поэтому нужно перестать отрицать проблему и начать действовать – всем вместе! Легкий юмористический тон повествования поможет вам без труда вникнуть в исследование и сделать свои выводы.
Несколько лет назад лидер мнений и правозащитница Чимаманда Нгози Адичи получила письмо от своей подруги детства, которая только что стала матерью. В этом письме подруга просила Адичи о том, чтобы она рассказала, как вырастить дочь феминисткой в единственно верном понимании этого слова. «Манифест» – это ответное письмо Чимаманды подруге с 15 ясными, забавными и очень чуткими советами о том, как вырастить дочь женщиной с яркой индивидуальностью. Эта книга бьет прямиком в самое сердце, потому что как нельзя лучше и честнее отвечает на все вопросы о том, что значит быть женщиной в наши дни.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.