Американец - [4]

Между тем, продолжая трудиться над копией, юная художница то и дело бросала заинтересованные взгляды на единственного поклонника ее мастерства. Судя по всему, пропаганда изящных искусств требовала множества дополнительных усилий, и она подолгу стояла, сложив руки и склоняя голову то в одну, то в другую сторону, поглаживала рукой в ямочках ямочку на подбородке, вздыхала, хмурилась, постукивала ножкой и взлохмачивала кудри в поисках запутавшихся в них шпилек. Все эти действия сопровождались беспокойными взглядами, которые дольше всего задерживались на уже представленном читателю джентльмене. В конце концов он стремительно встал, надел шляпу и подошел к молодой особе. Остановившись перед ее картиной, он несколько мгновений рассматривал ее, меж тем как юная художница делала вид, будто вовсе не замечает его интереса. Затем джентльмен обратился к ней с единственным словом, которым исчерпывался его французский лексикон, и поднял вверх палец, считая, что данный жест окончательно прояснит смысл его вопроса.

— Combien?[5] — в лоб спросил он.

Художница сначала уставилась на него, состроила гримаску, пожав плечами, отложила в сторону палитру и кисти и встала, вытирая руки.

— Сколько? — переспросил наш герой по-английски. — Combien?

— Месье желает купить картину? — осведомилась девица по-французски.

— Прекрасная работа. Splendide![6] Combien? — повторил американец.

— Месье нравится моя картинка? Оригинал очень хорош, — сказала художница.

— Да, Мадонна восхитительна. Я не католик, но хочу купить ее. Напишите цену вот здесь, — и, вынув из кармана карандаш, он показал ей чистый лист в своем путеводителе. Девушка уставилась на него, почесывая карандашом подбородок.

— Разве картина не продается? — спросил он.

Художница продолжала раздумывать, не сводя с него глаз, и хотя она тщилась сделать вид, будто страстное желание купить ее работу совершенно для нее привычно, взгляд девушки выдавал почти трогательное недоверие, и наш герой даже испугался: вдруг он ее обидел. А она, стараясь казаться равнодушной, попросту прикидывала, сколько можно запросить.

— Я сделал что-то не так? Pas insulté?[7] Нет? — допытывался ее собеседник. — Вы совсем не понимаете по-английски? Хоть немного?

Юная француженка обладала весьма примечательной способностью входить в роль с полуслова. Она устремила на джентльмена понимающий, проницательный взгляд и, спросив, не говорит ли месье по-французски, бросила только:

— Donnez![8] — и взяла у него из рук открытый путеводитель.

В верхнем углу чистого листа очень мелким и чрезвычайно изящным почерком она начертала цифру, после чего вернула книгу владельцу и снова взялась за палитру.

— Две тысячи франков, — прочел наш джентльмен и, ничего пока не ответив, продолжал смотреть на картину; копиистка усердно смешивала краски.

— Не слишком ли дорого для копии? — спросил он наконец. — Pas beaucoup?[9]

Молодая особа подняла глаза от палитры, смерила его взглядом с головы до ног и с восхитительной находчивостью ответила как раз так, как и следовало:

— Да, дорого. Но моя копия отличается редкими достоинствами и стоит этих денег!

Интересующий нас джентльмен не понимал по-французски, но, как я уже сказал, был умен, и вот — удобный случай в этом убедиться. Инстинктивно уловив значение сказанного, он с удовлетворением отметил, что молодая женщина искренна. В ней сочеталось все — красота, талант, добродетель!

— Но надо еще закончить картину. Fin,[10] понимаете? — и он показал на недорисованную руку Мадонны.

— О, она будет закончена в лучшем виде! В самом наилучшем! — воскликнула мадемуазель и, подкрепляя свое обещание, посадила на щеку Мадонны розовое пятно.

Американец нахмурился.

— Слишком ярко, — посетовал он, — слишком ярко! У нее, — он показал на картину Мурильо, — у нее цвет лица нежнее.

— Нежнее? О, он и будет нежный, месье, нежный, как севрский bisquite.[11] Мы размоем это пятно. Я знаю секреты своего ремесла. А куда прикажете послать картину? Ваш адрес?

— Адрес? Ах да, — джентльмен вынул из портмоне визитную карточку и что-то написал на ней. Потом, помедлив, добавил: — Но если картина, когда вы ее закончите, мне не понравится, я ведь имею право отказаться от нее?

Молодая художница, казалось, нисколько не уступала ему в догадливости.

— Ах, я уверена, месье не слишком капризен, — шаловливо улыбнулась она.

— Капризен? — повторил месье и разразился смехом. — Нет, я не капризен. На меня можно положиться. Своих решений я не меняю. Comprenez?[12]

— Месье не меняет решений. Я поняла. Это редкое достоинство. В награду вы получите картину в самые ближайшие дни. Как только она высохнет. Скажем, на той неделе. Месье оставит мне свою визитную карточку? — она взяла ее и прочла: «Кристофер Ньюмен», попробовала повторить имя вслух и рассмеялась над своим произношением. — Ваши английские имена такие смешные.

— Смешные? — переспросил мистер Ньюмен и тоже засмеялся. — Вы когда-нибудь слышали про Христофора Колумба?

— Bien sûr![13] Он открыл Америку, великий человек. Это ваш покровитель?

— Покровитель?

— Ваш святой по святцам?

— Вот именно. Родители назвали меня в его честь.