Америка — справа и слева - [30]
«Беззубый Нил. Убит в 1876 году во время драки на танцульках. Его последние слова были. «Обстоятельства привели меня к этому печальному концу».
«Техасец Джек Райт. Убит в 1872 году. Развлекался тем, что стрелял в индейских детей».
«Таинственный Дейв Баркер. Его настоящее имя и происхождение похоронены вместе с ним».
В глубине кладбища огромное сухое дерево, а с его голых, белых, как кости, ветвей свисают три веревочные петли. Под деревом три безымянные могилы. «Помолитесь за тех, на чьих костях построен этот город», — призывает надпись.
Неподалеку — музей Мы подошли к его дверям и испуганно отшатнулись от дула пистолета, наведенного прямо на нас с плаката на стене. Лицо ковбоя, направившего на нас пистолет, от подбородка до глаз было закрыто черным платком. «Это не грабеж, — успокоил нас ковбой. — Но я прошу вас опустить в кружку по четвертаку, иначе музей не сможет существовать».
В маленьком музее было собрано все, что относилось к славе Додж-сити. В основном это было оружие. «Кольты», «винчестеры», «ремингтоны» висели вперемежку с портретами «маршалов» (так называют в США некую смесь между городским полицейским и судебным исполнителем), пытавшихся навести в городе порядок. Под каждым портретом была дана подробная и точная справка о том, при каких печальных обстоятельствах и при помощи какого оружия маршалы были отправлены на тот свет.
Жизнь маршалов была короткой. Но и они успевали кое-что сделать. Маршал Уильям Мастерсон, например, в течение года отправил на Бут-хилл двадцать шесть человек, пока его самого не свалила пуля пьяного конокрада.
Оглядываясь на дерево-виселицу и поеживаясь от печальных мыслей, мы побежали на Фронт-стрит, в знаменитый «Лонг бранч салун», чтобы «опрокинуть» там по стопочке старого доброго виски, отогреться и, так сказать, забыться.
Створчатые двери салуна, начинающиеся на уровне колен входящего и кончающиеся на уровне его подбородка, были с внутренней стороны отполированы спинами и задами ковбоев, вылетавших на тротуар от ударов кулаком или табуреткой. Над старинной фисгармонией висел веселенький плакатик: «Пожалуйста, не стреляйте в пианиста. Он старается, как может». Штукатурка вокруг плакатика была облуплена пулями. На маленькой эстраде изготовились к лихому канкану современные «герлс», но в старинной одежде.
Виски в салуне нам не дали: в штате Канзас сейчас полусухой закон.
— Вы можете купить бочку виски в магазине, но не можете выпить стопку в салуне, — пожаловался бармен. Он нацедил нам старинного безалкогольного напитка под названием «сарсапарилла» и мрачно добавил:
— В ковбойские времена, когда какой-нибудь чудак заказывал в салуне вот эту сарсапариллу, начинался хохот и подначки Ну, а потом, разумеется, стреляли «с бедра».
Смысл дальнейших рассуждений бармена сводился к тому, что слава покинула Додж-сити в тот самый день, когда в салунах перестали подавать виски и пиво…
Сегодня Додж-сити — обычный американский городок с прицелом на туристов. Именно поэтому предприимчивые бизнесмены построили в «Столице ковбоев» и ее окрестностях четыре ночных клуба, сорок пять ресторанов, закусочных, кафе и баров, двадцать три отеля и мотеля, пятнадцать салонов красоты для женщин Туристский бизнес приносит немалые доходы. Потомки ковбоев переквалифицировались в гидов, дамских парикмахеров и официантов.
В городе построена точная копия улицы семидесятых годов прошлого века с салунами, где время от времени возникают хорошо отрепетированные и талантливо поставленные потасовки со стрельбой. Здесь же старинный банк, на который нападают бандиты. Гремят выстрелы маршалов, и грабители, театрально хватаясь за грудь и роняя пистолеты, довольно естественно скатываются с крыши банка в уличную пыль.
Весь этот спектакль идет под треск кинокамер и восторженный вой ребятишек.
Но главное богатство Канзаса — тучные стада коров. Вот почему на заставках здешней телевизионной станции изображен коровий череп с рогами. Телевизионные передачи в соседних штатах начинаются с молитвы, а в Канзасе дикторы перво-наперво сообщают о ценах на говядину.
Да, конечно, Додж-сити уже не тот, каким он был когда-то. Нет живописных ковбоев, перевелись конокрады. Коровьи стада теперь охраняют при помощи вертолетов, а вместо коней воруют автомобили. В городе существует компания авиационных такси, на которых можно слетать к теще на ферму или проведать в степи свою нефтяную вышку. Там, где когда-то лежали пыльные дороги, сегодня первоклассные шоссе, по которым вслед за автомобилями катятся волны вонючего бензинового дыма. И, тоскуя по ушедшей славе, жители Додж-сити поставили памятник быкам, которые были запряжены в фургоны с первыми поселенцами. На постаменте памятника надпись: «Наши тропы стали вашими автострадами».
Но слава вернулась в Додж-сити. Вернул ее городу Голливуд. Вот уже полтора десятка лет в каждый понедельник на миллионах телевизионных экранов возникает массивная фигура маршала Мэтта Диллона, которого играет актер Джеймс Арнэсс. За пятнадцать телевизионных лет его пистолет не сделал ни одного промаха. От его железного кулака валятся наземь самые могучие конокрады. Утверждая в Додж-сити закон и порядок, Мэт Диллон отправляет на тот свет трех-четырех, а иногда и пять человек в течение шестидесяти минут, отведенных компанией «Си-Би-Эс» для популярной серии «Ган смоук» («Револьверный дым»). На стороне сурового, беспощадного, но благородного маршала — содержательница салуна очаровательная Китти и местный «Док» (доктор), лица, в отличие от Диллона, действительно жившие в Додж-сити в прошлом веке.
