Америка, Россия и Я - [18]
Были когда‑нибудь или не были: рыцари, нам поклоняющиеся, с рыцарской честью, духом и достоинством? Были или не были «дамы сердца»? Рыцари, избегающие «несправедливой среды и нечистого заработка»? — такое мы, между прочим, вычитали в рыцарской присяге.
Были или не были у нас рыцари?
Были или не были комсомольские значки? Вместо них мы носим кружевные воротники, окружающие шею в несколько рядов — боа — меховые повязки. Или…
Были или не были комсомольские собрания с присягой и посвящением, с «сoПe» — ударом по шее, — заимствованным у рыцарей? Вместо них, с этих пор мы ездим на пышные церемонии, балы, обеды, ужины, рыцарские поединки. С этих пор мы не ходим пешком, не садимся в набитые трамваи, а с блеском ездим в украшенных узорами каретах, повадившись в Зимний Дворец, в исторический кружок при Эрмитаже, чтобы свободно ходить и красоваться в залах и галереях, переброшенных через Зимнюю канавку, и… насовсем забыть изучаемое и происходящее…
И ласково светят иные святыни, иные святыни в дворце красоты.
С этих пор мы обмениваемся визитными карточками, объясняемся письмами, обмениваемся подарками: графиня Де'Киселяк получила от графини Де'Поздняк обсыпанную драгоценными камнями табакерку, срисованную ею с эрмитажной коллекции. Графиня Де'Киселяк в ответ послала веер из страусовых перьев. Сидя на парте и получив маленькую записочку-приглашение: «Графиня, Вы поедете на бал?», — слышу или не слышу голос учителя: «Поедем, уедем на бал с улицы Карла Маркса…»
— Киселёва, иди быстро и немедленно к доске! Ты что, спишь? Рассказывай, отвечай про Октябрьскую революцию…
Графиня возвращалась на своё место с двойкой — она ничего не хотела знать о революции! Она не хотела знать правду ни про пролетариат, ни про гегемон, бродящий по Европе в виде страшного призрака. Она собиралась на бал, закрыв лицо вуалью.
Через вуаль Земля и всё на ней происходящее видится в маленьких точечках. Не так ли? Всё завуалировано, и всё кажется «не в настоящем виде».
И вот теперь моя вымышленная графиня встретилась с невымышленными графьями и князьями…
«Как поживаете теперь, любезный князь?!»
Она приходила каждую неделю за недельным пособием, стояла в очереди и разговаривала с Ведущей.
— Вы всё ещё не устроились?! — спрашивала меня всякий раз Ведущая. — Всё попрошайничаете и попрошайничаете? Нам никто не помогал, не было ни Фонда, ни помощи. Мы работали как придётся, с нами никто не возился! Графиня Александра Львовна Толстая, — произносила она с придыханием, — на ферме коров доила! А вы? Пусть ваш муж, человек образованный, найдёт себе какую‑то простую работу — водопроводчиком или суперинтендантом. Можно много денег получить, будучи водопроводчиком.
Я не знала, что в Америке, как и у нас в России, так же ценятся водопроводчики, те, кто винты может закручивать, руками работать. Ветеринаров, говорят, тоже не хватает, — все хотят только людей лечить.
Каждую неделю я приходила и приходила, попрошайничала и попрошайничала. Я придумывала всякие смягчающие слова перед тем, как войти в кабинет, рассказывала о местах, куда Яша разослал своё резюме, откуда ожидает ответов, куда ездил или собирается поехать для поисков работы, — всё–всё, что он делает для устройства. Деньги для рассылки писем и поездок давал другой фонд — Помощи Советским Учёным. Спасибо, Мэри Маклер!
К встрече с Ведущей я начинала готовиться накануне, придумывала слова и фразы, чтобы не представляться в сумрачном виде попрошаек, а выглядеть как‑то понормальнее, «по–графски»: вот–вот мы не будем больше сюда приходить… Я ещё могла прикидываться графиней, а Яше‑то как? Поэтому ходила я с Даничкой, помогавшим мне в первые наши приходы: он ложился брюхом на стоящую в приёмной маленькую табуреточку с колёсиками, раскатывался руками и ногами, отталкиваясь от пола, и въезжал на ней в комнату, где я разговаривала с Ведущей. Мы несколько отвлекались — она умилялась. После нескольких таких Даничкиных услуг табуреточку убрали, и мне самой приходилось елозить на табуреточке, а иногда даже — почти на брюхе.
Интересно, как бы моя графиня Де'Киселяк повела себя, если бы она занималась благотворительностью — раздавала помощь?
Как определить: кому давать, а кому не давать… своей щедрости, поддержки, любви? Кому помогать? Приехали! Все писатели, поэты, художники, Достоевские, Пушкины, Рафаэли, Бахи, Эйнштейны. Не эмиграция, а сплошной поток гениев, которым только плохая советская власть мешала проявить гениальность. И вот, наконец‑то, можно выявиться!
Поразительное свойство эмиграции — при пересечении границы наша мания преследования в Советском Союзе переходит в манию величия в Америке. Все норовят не уронить своего величия и желают работать только в почётных местах — Бёркли, Гарварде, Принстоне, и чтоб сама Статуя Свободы нам на скрипке играла.
Может, и моя графиня перестала бы с нами здороваться? Всё перепуталось и перемешалось после пересечения границы. Со мной никогда не здоровался один граф — начальник моей Ведущей, — даже после того, как нас представили друг другу. Он, наверно, не знал, что я втайне — графиня.
Каждый день видеть это собрание российско-советских новеньких людей! Что ни говорите, а новый человек народился из пролетарской культуры за семьдесят лет вымачивания в растворе не знаю чего, то ли водородной перекиси, то ли сахарно–уксусной эссенции, сморщился, отбелился.
Мой свёкр Арон Виньковеций — Главный конструктор ленинградского завода "Марти", автор двух книг о строительстве кораблей и пятитомника еврейских песен, изданных в Иерусалимском Университете. Знаток Библейского иврита, которому в Советском Союзе обучал "самолётчиков"; и "За сохранение иврита в трудных условиях" получил израильскую премию. .
В шестидесятых-семидесятых годах Костя Кузьминский играл видную роль в неофициальном советском искусстве и внёс вклад в его спасение, составив в Америке восьмитомную антологию «Голубая лагуна». Кузьминский был одним из первых «издателей» Иосифа Бродского (62 г.), через его иностранные знакомства стихи «двинулись» на Запад.
«По ту сторону воспитания» — смешные и грустные рассказы о взаимодействии родителей и детей. Как часто родителям приходится учиться у детей, в «пограничных ситуациях» быстро изменяющегося мира, когда дети адаптируются быстрее родителей. Читатели посмеются, погрустят и поразмышляют над труднейшей проблемой «отцы и дети». .
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Главное остается вечным под любым небом», — написал за девять дней до смерти своей корреспондентке в Америку отец Александр Мень. Что же это «главное»? Об этом — вся книга, которая лежит перед вами. Об этом — тот нескончаемый диалог, который ведет отец Александр со всеми нами по сей день, и само название книги напоминает нам об этом.Книга «Ваш отец Александр» построена (если можно так сказать о хронологически упорядоченной переписке) на диалоге противоположных стилей: автора и отца Меня. Его письма — коротки, афористичны.
Три повести современной хорошей писательницы. Правдивые, добрые, написанные хорошим русским языком, без выкрутасов.“Горб Аполлона” – блеск и трагедия художника, разочаровавшегося в социуме и в себе. “Записки из Вандервильского дома” – о русской “бабушке”, приехавшей в Америку в 70 лет, о её встречах с Америкой, с внуками-американцами и с любовью; “Частица неизбежности” – о любви как о взаимодействии мужского и женского начала.
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.