Америка несбывшихся чудес - [101]

И, преисполнившись этим грандиозным замыслом, хромой пехотинец начал плести сеть заговора. До поры до времени он не посвящал никого в свои грандиозные планы, а говорил лишь о смене генерал-капитана. Найти же соумышленников не составило особого труда, поскольку многие конкистадоры были недовольны ходом экспедиции. Вокруг простиралась дикая сельва безо всяких признаков богатых городов. И дон Педро изрядно раздражал подчиненных: на бригантине он занимал вместе с любовницей просторную каюту, тогда как другие еле помещались на лодках и плотах; он роскошествовал и наслаждался путешествием, в то время как другие голодали и бедствовали. Во главе заговора Лопе де Агирре поставил молодого капитана дона Фернандо де Гусмана, человека трусливого, тщеславного и недалекого, идеально подходившего на роль марионетки.

Смена власти была произведена через три месяца после отплытия экспедиции и ознаменовала наступление нового, 1561 г. «Заговорщики, — пишет фрай Педро де Агуадо, — вошли в шатер губернатора, который лежал в гамаке, беседуя со своим пажом, и приветствовали его; когда же губернатор вопросил, что здесь ищут кабальеро в столь поздний час, те стали наносить ему удары мечами; губернатор вскочил, чтобы схватить меч и щит, лежавшие подле него, но в этот момент ворвались другие, и каждый нанес ему рану, так что он упал замертво, успев лишь произнести: „Исповедаться, исповедаться, miserere met, Deus[74]“; и, свершив сие, все вышли из шатра, и один из них возгласил громким голосом: „Свобода, свобода, да здравствует король, смерть тирану!“» Чем их так тиранил убитый, не вполне понятно, зато свободы они вскоре хлебнут с лихвою. В тот же вечер был пойман и зарублен ближайший помощник генерал-капитана.

Наутро Лопе де Агирре собрал войско и объявил о смене власти и целей экспедиции. Он развернул захватывающие дух картины, которые отвечали сокровенным чаяниям конкистадоров, считавших себя полноправными хозяевами открытых и завоеванных земель. План хромого стратега поражал величием и дерзостью. По замыслу Агирре, отряд выберется к устью Ориноко и неожиданным налетом захватит испанскую колонию на острове Маргарита, где его, ясное дело, никто не ждет. Воины запасутся оружием, провизией, кораблями, двинутся в Панаму и столь же внезапным ударом возьмут перешеек. Здесь войско пополнился сотнями новых борцов за свободу и на кораблях королевского флота двинется к берегам Перу. Завоевать же Перу окажется и вовсе несложно, там искры достаточно, чтобы вспыхнул бунт против произвола королевских чиновников. Своих воинов-мятежников Агирре окрестил «доблестными мараньонцами» (в то время реку Амазонку часто называли рекой Мараньон). А еще Лопе де Агирре совершил то, что в ту эпоху никому даже в голову не приходило: он даровал свободу неграм-рабам (их было в экспедиции около двух десятков) и провозгласил индейцев и негров равноправными с белыми.

Симон Боливар, освободивший в начале XIX в. Южную Америку от испанского колониального господства, не случайно назвал Лопе де Агирре своим предшественником и велел напечатать и распространить его знаменитое письмо испанскому монарху, где мятежник среди прочего заявлял: «Не будучи в силах сносить далее жестокость твоих судей, вице-королей и управителей, я со своими товарищами, чьи имена назову ниже, вышел из подчинения тебе, отказался от своей страны, коей является Испания, дабы с сих земель пойти против тебя жесточайшей войной, какую мы только в силах повести и вынести…»[75]

Дальше события развивались так, что просто диву даешься, до какой же степени эта маленькая революция, свершенная в сердце неведомого материка, развивалась по тем же законам, что и грядущие великие революции — английская, французская, русская.

Формально предводителем доблестных мараньонцев числился новоиспеченный вице-король Перу и генерал-капитан экспедиции Фернандо де Гусман, а Лопе де Агирре стал его правой рукой. Он видел свою задачу в том, чтобы поддерживать воинский дух в отряде и решительно искоренять измену. А она прорастала в душах мараньонцев, как сорная трава. Лопе де Агирре чуял измену издалека, видел во взглядах, слышал в тоне голоса, читал в мыслях.

Вслед за доном Педро де Урсуа отправились в мир иной его оруженосцы, адъютанты, друзья. Но измена пустила корни и среди единомышленников. Откуда-то распространился слух, что двое из тех, кто убил Педро де Урсуа, злоумышляют против нового генерал-капитана. Как только слух достиг ушей Лопе де Агирре, он приказал удушить их без суда и следствия. Он предпочитал действовать, а не задавать вопросы.

Далее случилось непредвиденное: Фернандо де Гусман вдруг решил проявить самостоятельность и назначил своим заместителем Хуана Алонсо Лабандеру. Чтобы успокоить Лопе де Агирре, Гусман посулил ему должность главнокомандующего после завоевания Перу, а также обещал женить своего брата на дочери Агирре, Эльвире. Ее, кстати сказать, мятежник взял с собой в экспедицию, чтобы девица не оставалась без присмотра.

Но этими посулами хромого стратега не так-то легко было успокоить. Вражда между Агирре и Лабандерой росла день ото дня, каждый выжидал момента, чтобы разделаться с соперником; ходили они не иначе как окруженные плотным кольцом сторонников и не расставались с оружием даже на ночь. Кто кого? Коли лобовая атака невозможна, Агирре зашел с тыла и начал внушать Гусману, что Лабандера и его правая рука Эрнандес вынашивают замысел устранить генерал-капитана. Гусман поначалу не верил, но яд, вливаемый в уши, в конце концов подействовал, и он дал согласие на убийство своих друзей. Но как это сделать, если они всегда начеку? На этот счет не извольте беспокоиться, Лопе де Агирре уже все продумал. И вот по заранее намеченному плану дон Фернандо приглашает Лабандеру и Эрнандеса к себе в шатер поиграть в карты, и те, не чуя подвоха, идут к нему без охраны. Там-то на глазах губернатора их убьют кинжалами и мечами ворвавшиеся люди Агирре.