Америка глазами заблудшего туриста - [50]

— Ты её знаешь? Она предлагает тебе жилье? На каких условиях? У них здесь шо, коммуна?

Выехали двумя автобусами. Из разговоров я понял, что водителю предстоит сегодня сделать не одну ходку в лагерь.

Из Бруклина в Нью-Йорк переехали через Вильямсбургский мост. На теннисных кортах в East River Park было много игроков, как обычно, в выходные дни. Съехав с моста, мы влились в плотное движение вдоль East River на Север. Среди моих соседей по автобусу никого из знакомых мне не оказалось. Мне не задавали вопросов. Я мог расслабиться и обозревать виды из окна.

Основной состав моих попутчиков составляли корейцы, японцы и представители Латинской Америки. И как исключение: паренек с итальянским именем и внешностью и заблудившийся черный Лумумба. Мы со Славкой — просто гости, туристы.

Своим армейским чутьем я скоро определил, что в нашем автобусе случайно собрались лишь рядовые, ни единого активиста-сержанта. Мы молча ехали. Кто-то дремал, кто-то думал о своём, другие беседовали о чем-то, а Лумумба откровенно радовался музыке, отгородившись наушниками. Никто не призывал петь песни хором и не пытался затеять дискуссий о Всеобщей Любви.

Вскоре стало ясно, что мы направляемся в известный мне лагерь. Когда прибыли на место, там было уже многолюдно. Кроме штатных братьев и сестёр разного ранга и возраста, сегодня здесь было много и гостей, подобных Славке. Отличить гостей от членов семьи было нетрудно. Впервые прибывшие сюда, восторженно осматривали природные красоты, а братья и сёстры деловито суетились в подготовке мероприятия.

Мне, уже прошедшему здесь первый курс молодого брата, было ясно, что купания в озере вряд ли включены в программу отдыха. А вот лекции будут наверняка, и в изобилии. Как я и предполагал, без присмотра гости долго не гуляли по лагерю. Хозяева гостеприимно объявили для всех команду: зайти в большое помещение, куда братья стаскивали столы и стулья. Всё уже было готово для лекций.

Лектором оказался достаточно подготовленный брат-просветитель. Говорил он с искренним энтузиазмом, похоже, что сам верил и нам советовал. Я, не вникая в содержание лекции, лениво рассматривал аудиторию собравшихся. Большинство составляли штатные братья и сёстры разных возрастов и национальностей. Все они отличались прилежным, несколько деланным вниманием, многие даже конспектировали. На остроумные примеры, приводимые лектором, члены семьи реагировали дружным восторженным одобрением.

Другая, меньшая и разношерстная часть слушателей реагировала на всё происходящее по-разному. Кто-то с любопытством внимал, другие больше разглядывали. Славка занял удобную позицию выжидания более интересной части программы. Вскоре, он задремал, как на вокзале. Барышня, сидевшая по соседству с нами, напялила наушники и настроилась на другую волну. Вероятно, Сlassic rock.

Лекция оказалось затяжной, что для меня не было неожиданностью. Сонный Славка начал бухтеть по поводу обещанных обедов и прочих развлечений.

Перерыв на обед, всё же, сделали. Перед тем, как подпустить нас к кормушке, объявили о следующем послеобеденном — мероприятии.

После обеда организаторы ловко разделили нас на небольшие группки. В каждой такой был брат-руководитель с опытом охмурения. Группы разошлись по лагерю и в узких дружеских кружках занялись духовными беседами.

Я попал в интернациональную группу, которую курировал молодой симпатичный парниша американец. Славу увели в другой коллектив.

Наша компания расположилась в тени на камешках, и мы начали со знакомства. Куратор коротко рассказал о себе и предложил каждому, по очереди, поведать о себе и своих духовных исканиях.

Из коротких докладов я понял, что большая половина нашей группы — это члены Семьи. Кроме своего имени и выражения любви к Истинным Родителям, им и сообщить-то больше нечего. Никакой личной жизни.

Другая половина группы тактично и однообразно заявила о своем прозрении, одобрении и присоединении.

Когда подошла моя очередь рассказать о себе, одноклассники уже не ожидали услышать что-либо новое.

Тот факт, что я прилетел сюда из зоны Чернобыля со своим атеистическим мировоззрением несколько расшевелил внимание группы. А когда я начал рассказывать о своих пожеланиях; найти место под американским солнцем, или хотя бы посмотреть, заработать и улучшить свой английский, куратор поспешил перехватить инициативу и направить беседу в нужное русло.

— А как же Бог!? Ты ни слова не сказал о любви к Богу и ближнему! — напомнил он.

— Если вы имеете в виду мое вероисповедание, то над этим я даже не задумывался. Полагаю, что верить можно и самостоятельно, не причисляя себя ни к какой церкви. Просто иметь такое чувство. Что до любви к Богу, то я верю в постоянное и вездесущее участие в нашей жизни того, что принято называть Богом. И я уважаю это. В своём отношении к ближнему я способен на уважение. Особенно, если это взаимно. Нет взаимного понимания — не может быть и любви. Откуда взяться любви к ближнему, если между нами недоразумения и полное непонимание. А ведь такого в реальной жизни, к сожалению, немало. Но я стараюсь понять ближнего. И, по возможности, полюбить…